Медовый месяц на Ледяной планете: Аехако и Кайра

Я распаковываю сани, которые я совсем недавно только упаковал, и к тому времени, когда я заканчиваю, снегопад ослабевает. Я ожидаю, что Кайра укажет на это, но, она, промолчав, подбрасывает в огонь топливо и устанавливает штатив и кожаный мешок, чтобы мы могли заварить чай. Она сняла большую часть слоев одежд и в дальней части пещеры создала гнездышко из шкур, и когда я закрываю занавес приватности над входом, чтобы отгородиться от ветра, она выпрямляется и улыбается мне.

— Закончил? — спрашивает она с улыбкой на лице.

Кивнув, я забираю из ее рук мешок с едой.

— Я знаю, тебе кажется, что своей чрезмерной опекой я перегибаю палку, но я предпочитаю проявить осторожность, нежели застрять с тобой и комплектом под открытым небом на морозе.

— А разве я в чем-то тебя упрекала?

— Нет, но я слышу твои мысли об этом, — поддразниваю я ее. — Ты очень громко думаешь.

— А, по-моему, недостаточно громко, — заявляет Кайра, подойдя ко мне. Она развязывает опоясывающий мою одежду ремень, позволив ему скользнуть на пол. Затем стягивает мою одежду, снимая один слой, потом следующий. — Я как раз думала о том, что не имею ничего против выкроить время, которое мы могли бы провести вместе. Побыть немного одним, только ты и я. Думаю, тебе не помешает отпуск.

— Оут-поу-ск?

Она кивает головой.

— Ну это то, когда люди отправляются в небольшое путешествие, чтобы провести время вдали от своих проблем.

— Ты считаешь, у меня есть проблемы?

Дернув за очередной плотный слой шкур, покрывающий мою грудь, она, улыбаясь мне, наклоняется ко мне поближе.

— Или же тебе просто нужно несколько дней отвлечься от всего этого.

Она позволяет шкуре скользнуть на пол, и тогда на мне нет ничего, кроме жилета и леггинсов. Обойдя вокруг, Кайра встает позади меня, ее рука скользит по моей спине.

— Ты что, соблазняешь меня? — спрашиваю я ее. — Стоит ли мне надеется получить подарок в знак ухаживания?

— Никаких подарков в знак ухаживания. Но… неужели было бы так плохо, если б я соблазнила тебя? Мне прекратить? — она прижимается щекой к моей руке и обнимает меня сзади, положив руки мне на живот. — Неужели так плохо, что мне нравится прикасаться к своей паре?

— Нет, совсем неплохо. — Мое дыхание ускоряется, и то, что она прижимается своим меньшим телом к моему, заставляет меня жаждать большего. У меня аж руки чешутся от желания прикоснуться к ней, бросить на шкуры и тут же врезаться в ее приветливое тело… но она вынашивает мой комплект. Мы должны быть осторожны. — Ты не устала? — спрашиваю я ее вместо этого. — Наверное тебе стоит полежать и отдохнуть?

— Отдохнуть? От того, что просидела все утро в санях? — насмешливо фыркнув, она одной рукой скользит к моему члену. — Вообще-то, я чувствую себя отлично, — ее пальцы скользят вверх и вниз по моей кожаной одежде. — И, судя по всему, ты тоже чувствуешь себя неплохо.

Я испускаю стон от ее легких, как перышко, прикосновений. Этой незначительной ласки достаточно, чтобы мой член затвердел, и я прижимаю свою пару к себе сильнее. Я откидываю голову назад, своим телом отдаваясь ее прикосновениям.

— Это потому, что у меня самая прекрасная пара в обеих пещерах, — говорю я ей. — От одной мысли о том, что она принадлежит мне, я становлюсь до невозможности твердым.

— Тогда удивительно, что ты не расхаживаешь со стояком круглосуточно, — поддразнивает она, проводя губами по моей обнаженной руке и легонько прикусывая меня. — Тогда, бродя по покрытым снегами холмам, твой член стоял бы столбом на всеобщее обозрение.

— С чего ты взяла, что его у меня нет? — поддразниваю я в ответ, потому что мне нравится ее шаловливое настроение. — Откуда ты знаешь, что я не останавливаюсь каждые несколько шагов, только чтобы поласкать свой превосходный член, думая о своей паре?

Хихикая, она выходит из-за моей спины.

— Потому что каждый раз, когда ты возвращаешься в пещеру, ты так нетерпелив, увидев меня. Если бы ты целыми днями поигрывал со своим членом, ты и близко не смог бы продержаться так долго, как ты это можешь.

Ее щеки заливает румянец. Став моей парой, даже после многих поворотов луны моя Кайра по-прежнему стесняется, когда говорит дерзости, словно ожидает получить резкий отказ.

Это невозможно. Я никогда не откажу ей, особенно, если она жаждет моих ласк. Это величайший из даров.

— Значит, ты говоришь, у меня отличная выносливость? Мне приятно это слышать, моя милая пара. Иногда мне так хочется продержаться еще дольше, просто чтобы доставить тебе удовольствие.

Я распускаю ее гриву, сплетенные в косу, и пропускаю пальцы сквозь ее мягкие локоны.

— Если ты продержишься еще дольше, я могу рассыпаться на части, — дразнит она меня.

— Ты мне льстишь.

— Ты это обожаешь.

— Да, обожаю.

Улыбнувшись мне, Кайра стягивает с меня жилет. После этого ее руки берутся за мои леггинсы, и я позволяю ей раздеть меня, хотя я не подпускаю ее к моим сапогам, поскольку не хочу, чтобы она наклонялась больше, чем сейчас. Удивленная моим упрямством, она закатывает глаза и принимается раздеваться сама.