Медовый месяц в улье

Коронер все-таки не ограничился установлением личности убитого, однако проявил похвальную сдержанность при допросе свидетелей. Мисс Твиттертон в новом с иголочки черном платье, бойкой шляпке, плотно охватывающей голову, и старомодном черном пальто, ожившая ради такого случая, показала сквозь всхлипы, что тело принадлежит ее дяде Уильяму Ноуксу и что она не видела дяди с позапрошлого воскресенья. Она объяснила, что дядя жил то в Броксфорде, то в Пэгглхэме, и упомянула про два комплекта ключей. Коронер вежливо, но твердо пресек ее попытку рассказать также о продаже дома и внезапно обнаружившейся ужасной финансовой ситуации. Затем ее место занял лорд Питер Уимзи, кроткий и человечный внешне[209]. Он кратко и бесстрастно доложил о своих удивительных приключениях в брачную ночь. Он передал коронеру различные документы, подтверждающие покупку дома, и вернулся на место, сопровождаемый гулом сочувственного одобрения. Затем настал черед бухгалтера из Броксфорда, заявившего, что по результатам предварительного изучения отчетности радиолавка находится при смерти. Мервин Бантер, вдумчиво подбирая слова, рассказал о визите трубочиста и последовавшем обнаружении тела. Доктор Крэйвен назвал причину и вероятное время смерти, описал повреждения и сообщил, что, по его мнению, такие травмы нельзя причинить самому себе, не могли они возникнуть и вследствие случайного падения.

Следующим был Джо Селлон, очень бледный, но владеющий собой. Он сказал, что его позвали осмотреть мертвое тело, и описал, как оно лежало в погребе.

– Вы деревенский констебль?

– Да, сэр.

– Когда вы в последний раз видели покойного живым?

– В среду вечером, сэр, в пять минут десятого.

– Расскажите о вашей встрече.

– Да, сэр. Мне нужно было обсудить с покойным одно дело личного свойства. Я проследовал к дому и около десяти минут беседовал с ним через окно гостиной.

– Он выглядел как обычно?

– Да, сэр. Но только мы повздорили, и он слегка разошелся. Когда мы закончили разговор, он закрыл и запер окно. Я проверил обе двери – они были заперты. Тогда я ушел.

– Вы не входили в дом?

– Нет, сэр.

– И в 9:15 вы оставили его живым и здоровым?

– Да, сэр.

– Очень хорошо.

Джо Селлон хотел было уйти, но среди присяжных поднялся мрачный человек, которого Бантер повстречал в пабе.

– Мистер Перкинс, мы хотели бы спросить свидетеля, о чем он повздорил с покойным.

– Вы слышали, – сказал коронер, слегка смутившись. – Присяжные желают знать причину вашей ссоры с покойным.

– Да, сэр. Покойный угрожал заявить на меня за нарушение долга.

– А! – отвечал коронер. – Что ж, мы здесь не для того, чтобы проверять ваше служебное соответствие. Ведь это он угрожал вам, а не вы ему?

– Верно, сэр, хотя я признаю, что разозлился и резко ему отвечал.

– Понимаю. В ту ночь вы не возвращались к его дому?

– Нет, сэр.

– Очень хорошо. Достаточно. Суперинтендант Кирк.

Небольшой всплеск эмоций, вызванный показаниями Селлона, разбился о неколебимое бесстрастие мистера Кирка, который очень медленно и в мельчайших подробностях описал расположение комнат в доме, характер запоров на дверях и окнах и то, как трудно было установить факты из-за беспорядка, вызванного (совершенно неожиданно, но очень некстати) прибытием новых обитателей. Следующим свидетелем была Марта Раддл. Она пребывала в сильном волнении и очень стремилась помочь правосудию. Это стремление ее и погубило.

– …до того ошарашена, – говорила миссис Раддл, – что пальцем ткни – я там же бы и грохнулась. Приехали среди ночи, так сказать, а машина до того громадная, отродясь таких не видала, разве только в кино, божечки, что? Говорю, сперва не по верила ему, сэр, да и кто бы поверил-то, говорю же, вылитые артисты, извиняюсь, еще б я не обшиблась, ведь автомобиль-то страх какой, а леди в шубе, а у джентльмена в глазу стекло, как у Ральфа Линна[210], а больше ничего и не разглядеть в такой…

Питер обратил монокль на свидетельницу c таким свирепым изумлением, что хихиканье переросло в громкий смех.

– Будьте любезны отвечать на вопрос, – досадливо сказал мистер Перкинс. – Вы удивились, услышав, что дом продан. Пожалуйста, опишите, в каком со стоянии вы нашли дом.

Из вороха не относящихся к делу сведений коронер выудил факт, что постель была застелена, на столе находились остатки ужина, а дверь в погреб стояла распахнутой настежь. С усталым вздохом (потому что был сильно простужен и мечтал скорей закончить и добраться до дому) он спросил свидетельницу о событиях позапрошлой среды.

– А как же, видела я Джо Селлона, – сказала миссис Раддл. – Не полицейский, а загляденье – такими словами ругался, что приличной женщине слушать-то совестно, оно и понятно, что мистер Ноукс захлопнул окно у него перед носом…

– Вы видели, как он это сделал?

– Да вот как вас вижу, так и видела. Стоял там, в руке подсвечник, что ж его не видеть-то, и смеялся, аж чуть не лопнул, еще бы – Джо Селлон до того потешный был. Я себе и говорю – хороша из тебя полиция, Джо, а я и раньше это знала, ведь без меня ты бы нипочем не дознался, кто покрал курей у мисс Твиттертон…