Медовый месяц взаперти

– И ты потерял жену еще перед свадьбой, – договорила Амбер за него, и в голосе ее прозвучало раскаяние. – Ты был вынужден сражаться за свою семью, свою страну, находясь в глубоком горе. Ты отдавал всего себя, но тебя покинул Фади, потом Алим и в конце концов – я. Прости, Харун. Ты был одинок. Я должна была попытаться помочь тебе.

Она считает его необыкновенным и особенным, но он не такой.

– Нет, Амбер. Я отгородился от тебя. – Приподняв ее голову, Харун грустно улыбнулся. – Это моя вина.

– Не так, и мы оба понимаем это. Но если мы будем выяснять, кто виноват, это нас не спасет, – возразила она. В глазах ее блеснули задорные огоньки, на щеках появились ямочки.

Он усмехнулся:

– Кое-кто нападает на меня.

Амбер подмигнула мужу:

– Я же сказала, что справлюсь с собой через минуту. Может быть, через пять, – поправилась она, рассмеявшись.

– Ну, давай искать выход, – предложил Харун, не понимая, что он испытывает: облегчение или раздражение – оттого, что она сумела настоять на своем.

Губы ее блестели, как спелые зерна граната, в розовых лучах заходящего солнца, и ему нестерпимо хотелось прикоснуться к ним. А когда Амбер соскочила с его колен, он несколько мгновений не мог двигаться, ослепленный жарким влечением. Харун видел лишь себя и ее в постели, чего еще ни разу не было.

Каким дураком он был! Когда он уделял жене хоть какое-то внимание, смотрел на нее или находился рядом с ней, в глазах ее вспыхивало желание. Если сейчас он затащит Амбер в постель, вряд ли она станет противиться.

«Не время и не место. Кроме того, Алима могут убить», – с яростью подумал Харун, и холодный страх сковал его эгоистичные желания.

Он опустился на колени, чтобы проверить, нет ли люка в полу. Он не смотрел на Амбер, и кровь его стала постепенно остывать. Но, услышав ее хрипловатый голос, сообщавший о том, что она ничего не нашла, Харун взглянул на нее и, увидев, как она ползает по полу в прозрачном пеньюаре, снова ощутил внутреннюю борьбу. Жар и холод, огонь и лед… Амбер и Алим…

Помещение, в котором они находились, было небольшим. Амбер неосознанно прошла по тому же пути, по которому прошел Харун, пока она спала: осторожно простукивала стены, искала кирпичи, за которыми мог скрываться тайный ход. А затем так сильно высунулась из окна, что Харуну пришлось схватить ее за талию, чтобы она не свалилась вниз. Разозлившись при мысли о том, что снайперы могут увидеть ее роскошное тело, он втащил жену в комнату, бормоча что-то несвязное о безопасности.

Она вздохнула, усевшись на кровать.

– Мы находимся очень высоко. Даже если свяжем простыни, нам не удастся спуститься вниз. – Амбер взглянула на него. – Ты, возможно, и спрыгнешь благополучно, но я переломаю ноги, и все равно они нас схватят. – Закусив губу, она пробормотала: – Как жаль, что у меня нет военной подготовки. Ты прыгал с парашютом, овладел боевыми искусствами… Я хотела бы быть такой же героической личностью, как моя прабабушка, но при мысли о сломанной ноге меня охватывает жуткий страх. – Посмотрев на Харуна, она твердо произнесла: – Беги один. Оставь меня. Ты должен спасти Алима.

Увидев такое самопожертвование, он почувствовал, как по телу его разливается тепло. Неужели Амбер думает, что он способен бросить ее ради спасения брата?

– Даже если я сделаю из простыни парашют и выпрыгну из окна, мне надо будет убежать от стражников, найти безопасное место и телефон, и все это – в одних дурацких трусах!

Он немного опешил, когда Амбер рассмеялась:

– О, я представила себе, как шейх Харун эль-Канар бежит от похитителей в одних трусах!

Хотя он рассмеялся вместе с ней, честно говоря, ему было не до смеха.

– Я никогда не брошу тебя, Амбер. Может быть, тебе трудно в это поверить…

Харун заглянул ей в глаза и увидел в них радость. На губах Амбер расцвела улыбка. Она поверила ему. Улыбка эта затронула такие струны его души, о существовании которых он даже не подозревал. Харун считал, что это давно умерло в нем… доверие и проклятая несокрушимая надежда.

Он был уверен, что потерял надежду тогда, когда услышал, что она согласилась выйти замуж за него, хотя любила его брата.

Или ему так казалось до сегодняшнего момента.

– Давай снова проверим ванную комнату, – предложила Амбер. – Может быть, тайный ход найдется где-нибудь под плитками пола или под самой ванной.

Благодарный ей за то, что она отвлекла его от мрачных мыслей, Харун последовал за женой и, опустившись рядом с ней на четвереньки, стал осматривать кафельный пол.

Он двигался в противоположном от нее направлении, и на этот раз ему удалось не смотреть на гибкое полуобнаженное тело. Если Амбер и хочет его, то только потому, что сейчас испытывает потребность в человеческой близости. Его супруга никогда ничем не показывала, что хочет его. Он видел только холодную покорность и презрительный гнев, и это продолжалось до тех пор, пока не вернулся Алим.