Медовый рай

В туалетных кабинках не было дверей, они все были заняты. Белка решила перетерпеть, она прополоскала рот, сунула щетку в карман. Вышла в коридор. Дверь их камеры была распахнута, но все заключенные стояли снаружи по линейке.

— Быстро! — беззвучно крикнула Глория, Белка встала в строй.

В камере царил бардак — матрасы и одеяла грудой лежали на полу, два охранника вытряхивали содержимое тумбочек — белье, книги, журналы, разноцветная косметика валялись как мусор. Кто-то раздавил тюбик помады, жирная гадость краснела отпечатками каблуков на сером кафеле.

— Что это? — испуганно прошептала Белка. — Что они делают?

— Шмон это, детка! — хихикнула Клэр, беззубая негритянка. — Ищут они.

— Что ищут?

— Мобильники, бабки, наркоту…

Охранник постарше, загорелый и бритый наголо метис, грохнул на пол Белкину тумбочку, оттуда вывались футболка, трусы, теплые носки, скрученные в бублик. Брезгливой рукой он раскидал тряпки, вывернул носки. Не поворачиваясь, крикнул:

— Старшая! Ко мне!

Глория подошла вплотную к решетке.

— Чье хозяйство?

— Новенькой… Заключенной Белкиной.

— Отлично, — бритый выпрямился. — Где она?

Белку повели по коридору мимо камер, потом по железной лестнице вниз, в подвал. Молодой охранник, почти пацан, распахнул дверь, бритый метис втолкнул Белку внутрь. Дверь захлопнулась. Комната, слепая, без окон и без мебели, была выкрашена красной масляной краской. Красными были пол и потолок. Белка подошла к стене, зачем-то провела пальцами по скользкой, будто потной краске.

— Холодная… — прошептала Белка.

Ей вдруг показалось, что она здесь уже была, в этой комнате, что все это уже виделось ей в каком-то кошмаре. Она даже знала, что последует дальше — вот сейчас раскроется дверь и сюда войдет тот жуткий, с детским розовым лицом.

Дверь открылась, в комнату вошел Бес. Он оглядел стены, потолок, словно попал сюда впервые. Выглянул в коридор.

— Лукас, свободен. Я тут сам…

Захлопнул дверь, повернулся к Белке.

— Русская… — Он улыбнулся, на щеках появились ямочки. — Интересно…

Белка попятилась, уткнулась спиной в стену.

Бес подошел ближе, она вдохнула приторный дух земляничного мыла.

— Интересно… — повторил он. — Смотри, что у тебя нашли. В твоей тумбочке.

Бес осторожно раскрыл ладонь, словно там была бабочка. На ладони лежал маленький пластиковый пакет с чем-то белым, похожим на соль.

— Это не мое, — твердо сказала Белка. — Не мое…

— Я знаю, — ласково кивнул ей Бес. — Конечно, не твое. И полицейского тоже не ты застрелила.

— Ранила…

— Ну ранила, — согласился Бес. — Ранила. Правда, он пока еще в госпитале. И все еще в коме. И врачи не очень оптимистичны. Ты догадываешься, что это значит?

Бес заглянул ей в глаза, Белка не ответила.

— А это значит, что если он умрет, то твои десять лет строгого режима, — Бес щелкнул пальцами, — тут же превратятся в пожизненное заключение без права на апелляцию. Вот что это значит.

Бес приблизил лицо, облизнул губы.

— И еще это значит, что нам предстоят длительные и очень близкие отношения. Я бы даже назвал их интимными. Понимаешь?

Белка прижалась спиной к холодной липкой стене.

— Знаешь, что самое неприятное в тюремной жизни? — Бес говорил вкрадчиво, почти нежно. — Скука. Да, именно скука. Каждый следующий день похож на предыдущий, январь не отличить от августа, прошлый год точная копия года грядущего. Ску-у-ка.

Он закатил глаза и притворно зевнул.

— Но, впрочем, тебе скука не угрожает. Я об этом позабочусь сам. Кстати, как ты думаешь, почему эта камера выкрашена в красный цвет?

— Кровь… — пробормотала Белка. — Чтобы кровь не было видно…

— Что? — Бес засмеялся. — Господи, при чем тут кровь. Ты знаешь, что такое афродизиак? Нет?

Он осторожно раскрыл пакетик, поддел на ноготь большого пальца горку белого порошка.

— Раньше использовали экстракт кокки, яд некоторых грибов, толченый рог носорога, мускус и мирру. Сегодня нам на помощь пришла химия — величайшая из наук. Человек на самом деле всего-навсего сумма химических реакций. Печаль, радость, даже ощущение счастья, по сути, лишь результат взаимодействия химических элементов внутри нашего организма. Достаточно одной таблетки — и ты на вершине мира!

Бес тихо засмеялся.

— Впрочем, вот эта смесь кокаина с поппером — это скорее любовный эликсир. — Он приблизил ноготь с порошком к лицу Белки. — Можно вдохнуть через нос, можно натереть десны, что, на мой взгляд, вульгарно. Даже пошло. Я предпочитаю другой способ приема данного снадобья.

Он улыбнулся, опустил глаза.

— Я называю этот способ — клиторо-вагинальным. Несмотря на медицинскую неблагозвучность, эффект неизменно потрясающий. Набожная монашка, фригидная снулая рыба, законченный синий чулок превращается в неистовую нимфоманку. Ты не поверишь…

Бес засмеялся, поднес ноготь к ноздре и с шумом вдохнул порошок.

Его тут же будто пробило электричеством — он вскрикнул, вытянулся, запрокинув голову, часто затопал каблуками, словно хотел станцевать что-то испанское.

— Ха! — Он ударил кулаком в ладонь. — Ха! Ну сволочь! Вот крепкая дрянь!

Зажмурившись, замотал головой.

— Вот сволочь!

Белка вжалась в стену, словно боясь потерять равновесие.