Медовый заговор

Как у всякого нормального человека, у Валерия Петровского была мечта. Мечтал Петровский о собственном благополучии, но никакого эгоизма в этом не видел: собственное благополучие Валерий напрямую связывал с клиникой «Древо жизни».

Получалось, что мечтал Валерий… о здоровье нации. Иными словами, Валерий Петровский ко всем своим достоинствам был еще и филантропом.

Прямо сейчас перед филантропом Петровским разворачивалась захватывающая перспектива, и в этой перспективе отчетливо проступал абрис флагманского корабля – его оздоровительной клиники «Древо жизни». Запахло иностранными инвестициями, элитной клиентурой и высокими доходами.

Именно он, Валерий Петровский, подготовил эту встречу, засеял поле, поливал, окучивал и удобрял его.

Совершенно не к месту совесть напомнила Валерию, что встреча на пленэре – плод коллективного труда.

Главным персонажем в деле была Фортуна. Отношения с Фортуной у Валерия Петровского были не такими доверительными, как у Сервия Туллия, по ночам она не проникала к нему в спальню, но с бизнесом помогала.

Андрей Маслаков, ныне чиновник в департаменте здравоохранения, Шурка Брусенская и сам Валерий были на подхвате у Фортуны.

Андрей представлял «административный ресурс», а Шурка… Собственно, Шурка была мозгом предприятия, идея и бизнес-план были ее заслугой.

После института Шурка раздобрела, подурнела, что никак не отразилось на ее мозгах. Скорее, наоборот. Это Шурка предложила Валерию долю в уставном капитале дома отдыха. Это в Шуркину светлую голову пришло название будущей клиники – «Lignum vitae». То же «Древо жизни», только на латыни, и звучит как песня.

Это Брусенская под «Белый аист» поделилась с Валерием мечтой о косметическом салоне.

Валерий сложил исходные данные, подкинул мысль о клиниках Маслакову. Маслаков заглотил наживку, жил с ней некоторое время, ходил на работу, делал с дочерью уроки, а потом родил дозревшую и оформившуюся идею:

– Валер, прости, но клиника диетологии – это вчерашний день. – Смягчая резкие слова, Андрей растянул губы в добродушной улыбке. – Сейчас клиенту подавай полный, так сказать, апгрейд. Косметология с диетологией – это хорошо, конечно, но маловато будет. Надо привлекать инвестиции. Выращивать экологически чистые продукты и травы, биодобавки выпускать. Может быть, взять землю в аренду, не знаю. База своя нужна, понимаешь? А это уже совсем другой уровень, согласись.

– Согласен, – промямлил Валерий, испытывая жгучую смесь зависти и ревности: у него мышление было линейным и плоским. И на подобные прозрения он способен не был. Так, обладал коммерческой жилкой, не более…

С этого времени Маслаков начал невидимую глазу работу – вербовку своего шефа Романа Заридзе.

Завербованный Заридзе привлек к проекту гражданина Израиля Михаила Борисовича Спасского. Все как-то стремительно завертелось, и вот они уже утюжат местность. Понятно, что без благосклонности Фортуны ничего бы у них не вышло.

Природа, кажется, тоже ходила в подпасках у Фортуны.

Вода в соседстве с камнями и соснами, воздух, кряканье уток – место было будто создано для помешанных на собственном здоровье ипохондриков. Отказаться от такого лакомого куска мог только идиот. Спасский идиотом не был.

– Боже мой, какая природа! – время от времени вздыхал Михаил Борисович.

– Биджо, наплюй на пыльные пальмы, возвращайся на Родину и наслаждайся природой, – поддел приятеля Заридзе.

При всей своей удачливости Петровский был суеверным, боялся порчи, приворотов и сглаза. Сейчас болезнь обострилась, и Валерию всюду мерещились конкуренты.

Шурка хоть и друг, и свой в доску парень, оруженосец, можно сказать, но слишком умная, и, сама того не осознавая, может оказаться главной конкуренткой.

Чтобы Александра не подлила мутной водицы в мельницу инвестиций, Петровский на время встречи нейтрализовал ее – отправил организовать выпивку, закуску и купить мясо для шашлыка.

Шашлык был коронным номером Заридзе. Роман Георгиевич никому не доверял готовить мясо на углях.

Асфальтовые дорожки объединяли территорию дома отдыха и вели к главной достопримечательности – к озеру.

У озера фланировали две особы, каких полно в доме отдыха, одна длинная, вторая низенькая. Обе не представляли опасности нарождающемуся бизнесу, и Валерий с напускной скукой во взгляде прошел мимо.

– Здравствуйте, Роман Георгиевич, – вдруг мяукнула длинная.

У Петровского под ложечкой засосало от неприятного предчувствия: приветствие Дылды дышало интригой.

Роман Георгиевич буркнул в ответ «Здравствуйте» и отвернулся. Было заметно, что встреча ему неприятна.

Какая-то сила заставила Петровского оглянуться вслед девицам. Дылда тоже оглянулась, и настороженность Валерия переросла в стойкую неприязнь.

Узнай Валерий, что Дылда считает себя полной неудачницей, он бы испугался еще больше! Ведь Дылда могла позавидовать его успехам, а зависть – самое мощное секретное оружие, равного которому пока не изобретено.

Деловая часть встречи подходила к концу, пора было кормить гостей, и Дылда понемногу стерлась из памяти Валерия.