Медсестра

А может быть, Кузовлев прав: Грабов блефует, берет на испуг. Ставка на то, что они оба испугаются и сами приползут к нему на коленях, а она перейдет в его безраздельную собственность. Лихой расчет, до такого еще додуматься надо. Только с мозгами ли

Петра такие шарады сочинять? А вдруг это не игра? Вдруг он в самом деле рассвирепел и готов на все? Он способен на отчаянный шаг — в этом она не сомневалась. Слишком потрясла ее та ночная встреча в больнице.

Алена добрела до застеленной кровати Кузовлева, вытащила две подушки, упала на одну из них и сразу же заснула.

Она проснулась от яркого света, открыла глаза, увидела одетого, в пальто, Станислава Сергеевича, стоящего посредине комнаты с дохлой крысой, которую тот брезгливо держал за кончик хвоста. С ее заостренной мордочки капала кровь.

— Что это?

Кузовлев открыл окно и выбросил крысу. Алена повернула голову и заметила, что подушка, лежавшая рядом, залита кровью, отпрянула, подскочила в испуге:

— Откуда кровь?

Станислав Сергеевич стоял с бледным бескровным лицом, сам ничего не понимая.

— Когда я вошел и включил свет, то крыса с распоротым животом лежала рядом с тобой на подушке, — вяло объяснил он.

Вернулся в прихожую, разделся. Алена взглянула на часы. Прошло четыре с половиной часа, она спала как убитая, а хирург уходил на операцию.

— Значит, Грабов был здесь! — сразу же догадалась она.

— С чего ты взяла?

— У тебя в поселке еще есть недоброжелатели?

Хирург пожал плечами. Они перешли на кухню, где имелось две табуретки, сели, помолчали.

— Выходит, он продолжает следить за нами,

-помрачнев, усмехнулся Кузовлев. - А распоротая крыса рядом с тобой означает, что, если ты не выполнишь поставленное им условие, он поступит со мной точно так же, как с этой крысой! Крыса как бы лежала на моей подушке. Он, видимо, дождался, пока я уеду, проник в квартиру,..

— Как он проник в квартиру? Ты оставил дверь открытой?!

Хирург бросился к входной дверь, открыл, внимательно осмотрел её, проверил замок:

— Ни одной царапины. Словно моим ключом кто-то открывал! Грабов также дает нам понять, что весьма искусен по части закрытых дверей и бесшумной слежки. Ты есть хочешь?

— Нет, я поеду домой!

— Я тебя провожу.

— Не надо, я одна доберусь!

— Ты думаешь, что после всего случившегося я смогу здесь остаться один? Да я лучше поеду спать в больницу на свою кушетку!

— Он и там не оставит тебя в покое.

— Почему?

— Эта сволочь хочет дожать нас; — Она болезненно улыбнулась. — Чтоб завтра я не сомневалась, какой ответ сватам давать.

— Ты хочешь отказать им?

— А ты что посоветуешь?

Станислав Сергеевич пожал плечами.

— Если ты сомневаешься, значит, в глубине души хочешь, чтобы я сказала им «да» и вышла за него замуж.

— Я этого не хочу!

— Тогда я им отказываю?

— Подожди! Дай мне сосредоточиться.

Он достал из сумки новую бутылку армянского пятизвездочного «Арарата», налил полстакана себе,

предложил Алене, но та наотрез отказалась. Кузовлев отхлебнул.

— Он ведь мог с тобой сделать все что угодно! — глотнув коньяка, сокрушенно вздохнул хирург.

- Наши мужики с бабами не воюют. А вот тебя он люто ненавидит! И тут есть о чем задуматься!

— О чем?

— Что выхода у меня другого нет! — Она оглянулась в сторону комнаты, где лежала окровавленная подушка. — Когда мужика так сгибает, то на выпрямление. одних суток- мало. Он ведь нарочно себе и нам двое суток дал, чтоб обратного хода не было. Всерьез это у него... .

— Но он больной! Как ты с ним жить будешь?

— Хорошо, давай не пойду за него! — язвительно парировала Алена.— Как скажешь, милый, так и сделаю! Какие наши планы на медовый месяц?!

— Все, шабаш, пошли к Конюхову! — поднимаясь, решительно проговорил Кузовлев.— Если раньше я еще сомневался, то теперь все! Я ему покажу, как такие фокусы вытворять! Робин Гуд, мать его так! Вот сволочь!

— Поосторожней, здесь и стены уши имеют!

— Пошли!

— Что ты Конюхову скажешь? — спросила она.

— Скажу, что Грабов меня убить хочет, крыс подбрасывает! Этого мало?!

Он снова налил себе коньяку.

— А доказательства есть?

— Ты же свидетель!

— А Грабов скажет: докажите! И угрозы в адрес хирурга Алене Васильевне померещились спьяну, поскольку коньяком от меня как из пивной бочки разит. Да и ты не трезвый! Зачем, скажет он, мне такие глупости? Я еще и ухаживать за медсестрой не начинал, один танец в клубе всего станцевали. Ошибочка

тут какая-то, явный оговор! И что мы в ответ предложим? -

— А крыса, крыса?!