Медсестра спешит на помощь. Истории для улучшения здоровья и повышения настроения

Снова мне кажется, что природа это плохо продумала. Было бы гораздо практичнее, если бы дети сразу рождались со специальным клапаном сброса лишнего воздуха, как скороварки. Фантазии тут нет границ! Есть у меня одна теория: если открыть немного пупковый зажим у младенца, оттуда должен выйти лишний воздух, но мне запретили проводить этот эксперимент.

Если, учитывая все произошедшее за день, мне не хватило впечатлений, то к вечеру наступает время посещений. Приходят бабушки, дедушки, дяди и тети, двоюродные братья и другие члены семей с мобильными телефонами и камерами. И вот тогда бабуля какого-нибудь малыша тебе заявляет: «Подержи-ка его ты, у тебя больше практики». И пока ты думаешь, как выйти из этой ситуации, и представляешь, как признаешься ей в том, что сегодня твой первый день в отделении, понимаешь, что это не лучший вариант, и спасаешься бегством в поисках медсестры-ветерана, которая прошла здесь огонь и воду.

На тот случай, если когда-нибудь вас пошлют отработать смену в этом отделении, позвольте дать вам один совет: если возникнет необходимость уколоть младенца, ищите всегда две подходящие вены, потому что с первой у вас вряд ли что-то получится.

Отделение интенсивной терапии Интенсивность заключается в выживании

Вот уже несколько лет прошло с тех пор, как я в первый раз ступила на порог отделения интенсивной терапии. Помню, как мне сказали, что работу в приемном отделении можно сравнить с битвой, а работа в интенсивной терапии – это настоящая война. И они не врали.

– Выходите отсюда, будут стрелять!

– Дайте мне пять секунд, вначале мне надо запрограммировать бомбу, иначе все, что мы делаем, будет бессмысленно.

– У нас нет времени, пускатель уже у нее в руке.

– Стреляю! Луч пошел!

– Успокойся, на этом расстоянии мы в безопасности. Эта ширма остановит радиацию.

– Надеюсь, ты права, и мы спасемся от выстрела. Нужно звать охранника, чтобы он принес патроны. Нам необходимо спуститься в кабинет компьютерной томографии с этим пациентом, и у нас не остается…

На самом деле я понятия не имею, о чем здесь шла речь, я попала в интенсивную терапию из-за несчастного случая, и, когда вышла из комы, этот разговор был первым, который я услышала… И от испуга я снова впала в кому.

Но в интенсивной терапии все так и есть. В этом отделении полно вопросов без ответов. Тут между бомбами, лучами, патронами, наркотиками и пробирками проходят смены, и у некоторых возникают вопросы, например такие: «На сколько метров нужно отдалиться, чтобы тебя не зажарил луч?» или «Можно ли добавить «Пропофол» в «Кола Као»?».

Тему портативных аппаратов радиографии в интенсивной терапии можно обсуждать долго. Никто никогда не знает, какое расстояние спасет тебя от радиоактивных лучей: одни говорят, что достаточно пяти метров, другие – пятнадцати, третьи – что луч путешествует по зигзагообразной траектории в поисках медсестер, другие говорят, что ничего не спасет. Ну прямо никакой жизни нет! А если ты далеко отойдешь, появится какая-нибудь шутница, которая ляпнет: «Ой, как прячется Са́ту, не беременная ли она?» Также есть коллеги, которые прячутся за спиной техника и его фартуком, словно за щитом с суперзащитными свойствами. Есть и такие, которые ну очень далеко убегают и возвращаются только к концу смены.

То, что всегда было, есть и будет: при слове «Луч!» не остается ни одной медсестры в отделении. Это лучший из когда-либо существовавших отпугиватель медсестер. На следующем конкурсе на вакантную должность я встану на стол перед экзаменом и громко крикну: «Луч!» Стопроцентно получу должность!

(Не)уведомленное согласие Безграмотность – это настоящее счастье

В этой жизни существует два документа, которые мы подписываем без особого внимания к изложенному в них. Хорошо, три. Один из них – это ипотека, другой – бумага, которую мы подписываем в больнице перед операцией, и третий – это условия трудового договора предприятия, куда мы устраиваемся на работу. Ты можешь читать их под увеличительным стеклом, но я сэкономлю твое время, сказав, что во всех случаях это пустая трата времени. Они все равно одурачат тебя, если захотят. А если не подпишешь, то дурочкой будешь ты.

А теперь серьезно. Ты когда-нибудь читала документ согласия на операцию? Если ты его прочитаешь, то не подпишешь! А если не подпишешь, тебя не будут оперировать! Одна идет на операцию убирать жировик. Вроде ничего серьезного, но это тоже русская рулетка. Только тебе не доставят удовольствия нажать на курок потому, что это право остается за хирургом. А когда ты очнешься от анестезии, ты уже можешь называть себя Хосэ́ Мануэлем, обнаружив, что между ног тебе пришили член от Хосели́то (уменьшительно-ласкательное от Хосэ)! И все это без возможности предъявить претензии! И даже если бы то, что пришили, было таких размеров, как у На́чо Видаль (порнозвезда)… Хотя, конечно, это тоже хирург оставит за собой.