Медсестра-заклинательница

Кроме того, случилась глупая кража. Несколько школьников украли четыре коробки с печеньем, которые водитель грузовика поставил на дорогу рядом с магазином, сумма ущерба составила сто тысяч вон. Но, чтобы решить дело мирно, школе пришлось заплатить хозяину больше двух миллионов. Причем кражу совершили не те дети, у которых не было денег на печенье, и не те, которые уже не раз такое делали. Еще более странным было то, что на видео с камер наблюдения было видно, как дети в школьной форме хладнокровно совершают кражу, даже не закрывая свои лица и бейджики.

– Ну что, вкусно было? Полакомились печеньем на два миллиона? Пишите только факты. Не надо высказывать свое мнение. Чистые факты.

Только на то, чтобы заставить детей написать объяснительную, ушло несколько часов. Инпхё не ожидал, что в свете всех этих событий у него совсем не останется времени на свидания. Кажется, раз десять в неделю они устраивали заседание по поводу воспитательных мер в отношении таких детей. Он даже три раза ходил в полицию. Когда Инпхё сильно нервничал, он обычно заболевал, и из-за этого ему пришлось пропустить еще одно свидание в выходные. У него от чего-то разболелась нога – возможно, из-за насмешек детей или из-за их злонамерений. На следующей неделе девушка сама отказалась встретиться. Между редкими встречами Инпхё несколько раз ей звонил, но явно чувствовалось, что она хотела поскорее закончить разговор. Потом она вообще перестала отвечать на его звонки. Инпхё тоже особо не сожалел. Он уже несколько раз проходил через такое – тайфун чувств проходил сам по себе, поэтому он подумал, что и на этот раз хватит. Не более, чем несколько недель приятного волнения.

Однажды к ним из другой школы перевелся мальчик с отставанием в умственном развитии, все учителя, как один, отказывались записывать его к себе в класс. И тогда Инпхё вдруг очнулся: эти учителя были не такими, чтобы дружно отказываться от подобного ребенка. Такое в голове не укладывалось. И у школьников, и у учителей бывают проблемы, но чтобы у всех одновременно? Значит, причина крылась не в них, а происходила извне. Инпхё именно так оценил сложившуюся ситуацию.

– По школе опять распространился какой-то яд, – он сразу рассказал об этом Ынён. Он и представить себе не мог, что заметит что-то странное раньше нее.

– Ты не заметила ничего странного?

– …Нет, я не видела.

Ынён не отмечала ничего особенного, все было как обычно. Разве что в школе распространился конъюнктивит, того и гляди, опять объявят карантин. Она даже подозревала, что дети специально, чтобы не ходить в школу, терли друг другу глаза или касались веками. Они и на такое были способны.

– Нет таких духов, которые распространяют конъюнктивит.

– Ты точно ничего не видела? Ничего не почувствовала?

Ынён иногда казалось, что что-то промелькнуло, но, оглянувшись, ничего не обнаруживала. Она даже подумала, что у нее ухудшилось зрение, и решила было сходить к окулисту. А возможно, что-то закрывает от нее то, что ей не надо видеть – была у нее и такая версия.

– Может быть, осмотрим школу? – Ынён впервые за долгое время предложила Инпхё совершить совместный обход и переоделась в кроссовки – кроссовки, которые он подарил ей на прошлый день рождения.

Они шли молча на небольшом расстоянии друг от друга, испытывая неловкость, хотя повода для этого не было.

– Надо заметить какое-то изменение. Что-то новое, чего раньше не было.

– Например?

– Ну, надписи или странный камень или что-то пестрое, пахнущее.

– Это слишком разноплановые предметы.

– Ты говоришь, что в школе что-то происходит. Но мои глаза закрыты. Тогда что-то должно было измениться. Надо это найти.

Они пару раз обошли школу, но не увидели ничего необычного. Чем дольше они ходили, тем меньше становилось расстояние между ними.

– Как идут дела с той красоткой? Вы часто встречаетесь?

– Ты ее видела?

– Да, я проходила мимо.

– Ничего не вышло.

– Она же даже в школу приезжала. Почему не получилось?

– Я тоже удивляюсь. Но я был занят, поэтому отношения сошли на нет.

– Ясно. Она тебя бросила.

– Ну, не то чтобы бросила…

Ынён остановилась перед мемориальной стелой, на которой были высечены школьные обеты. Она была сделана не из дорогого натурального гранита, а из искусственного, покрытого цементом. По форме она напоминала стелу Квангэтховану. На ней старым классическим шрифтом были высечены слова «преданность, скромность, терпимость» – новый обет школы, сменивший старый несколько лет назад. Каждый раз, читая эти слова, Ынён недовольно цокала языком: если задуматься, все вместе эти слова означали «подчинение». Старый обет гласил: «мудрый человек, готовящийся к будущему». Тоже, конечно, далек от идеала, но не такой неудачный, как новый. Благодаря «заслуге» предыдущего директора школы установили эту ужасную стелу, которая может простоять до скончания века. Ынён и Инпхё мельком ее оглядели.

– Все как обычно, – сказал Инпхё.

– Там внизу. Тех цветов вроде раньше не было? – наклонившись, неуверенно спросила Ынён.

– Да.

– Странно. Похожи на луговые цветы.