Медуза

Пирс пригревало низкое ноябрьское солнце. Точнее, пирс жарило низкое ноябрьское солнце. Она шла после часовой прогулки домой и перед последним подъёмом в горку решила зайти поздороваться с морем. Припекало так, что, закрыв глаза, можно было представить себя летом в центральной России на берегу популярного речного курорта. Она сняла солнечные очки, подтянула длинную юбку, обнажив голени солнцу, зажмурила глаза и сидела минут двадцать, запрокинув голову.

Её отвлёк всплеск воды под ногами. В прозрачной чистой воде копошилось несколько десятков различных рыб. Маленькие упругие сардины стайками переплывали от камня к камню в поисках еды, виляя своими блестящими хвостиками, три длинные серые рыбины тыкались носами в утопленный канат, шевеля волнистыми плавниками, какие-то плоские рыбёшки парочками носились между стаями сардин, меняя направление каждые десять секунд. Несколько минут она наблюдала за подводными интригами, отмечая про себя, что к лету нужно не забыть купить маску, чтобы рассмотреть это жизнь получше, когда тишину разрезал резкий крик имама из соседней мечети. Это был дневной эзан, и она снова пожалела, что дедушка-имам с прекрасным умиротворяющим голосом, похожим на песнопения в буддийских храмах, так и не вернулся, а ведь под его эзан, спокойно вливающийся в утренний чуткий сон, было так комфортно просыпаться ещё до восхода солнца.

****

После Вали она подружилась с сёстрами Гаджиевыми. Младшая, Гюнай, пришла учиться в их школу в седьмой класс. Cемья переехала из Азербайджана в Россию, оставив на родине большой дом и кучу родственников после очередного межнационального конфликта, которые в то время возникали то тут, то там в условно независимых кавказских республиках. С сёстрами они сошлись на какой-то общей волне любви к учёбе, мальчиковой группе Backstreet Boys и одному мальчику из их, с Гюнай, класса. Садагат, вторая сестра, была старше на один год и училась в восьмом классе, но была сильно привязана к младшей сестрёнке, поэтому всё свободное время они проводили втроём. Если их класс ехал в санаторий, то родители сестёр убеждали классную, что Садагат должна поехать с Гюнай, поэтому на всех фотографиях из тех поездок они стояли вместе, втроём.

Они даже курить попробовали вместе. Когда они с Гюнай заканчивали десятый класс, они решили, что пришла пора попробовать. Сёстры ей сказали, что уже как-то курили в Азербайджане и заверили, что от одной сигареты ничего не произойдёт, она не станет заядлой курильщицей и от неё не будет пахнуть как от Вали, они будут курить сигарету с мятой и зажуют её пихтовыми иголками, поэтому родители уж точно ничего не почувствуют. Ладно, если уж их строгие азербайджанские родители ничего не почувствовали и их первая сигарета сошла им с рук легко, значит, можно довериться, решила она для себя, и день Х настал. После школы они купили в ларьке две тончайшие сигареты Vogue. Выбор был небольшой, мятные тонкие сигареты More и Vogue. Последние, естественно, стоили дороже, но сёстры уверяли, что вкус мягче, и, вообще, «Воге» – это очень элегантно, и уж если что-то пробовать, то именно их, остальные сигареты будут ощущаться на вкус, как вонючий «Честер». Они схоронились во дворах ближайших к школе пятиэтажек, густо поросших высокой травой, где их точно никто не мог узнать, у Садагат, естественно, была заготовлена зажигалка, и она на правах старшей и опытной раскурила первую сигарету. Они втроём по очереди сделали по затяжке, затем пустили снова по кругу, ещё и ещё, пока не докурили. В процессе Садагат объясняла, как нужно держать сигарету, чтобы пальцы не пахли табаком, а ногти не желтели, как выдыхать дым, чтобы волосы не впитывали запах, и как делать смоляные шарики из хвои, которыми можно зажёвывать табачный вкус, чтобы не раскрыться перед родителями.

Странно, но сигарета не была отвратительной на вкус. Да, дым горчил, но ментол сглаживал неприятный вкус. Голова не кружилась и не болела, дым не жёг горло и лёгкие, она не заходилась в кашле и у неё не слезились глаза. Садагат показывала, как можно выпускать дым из носа и делать колечки ртом, они смеялись и шутили, и так выкурили две сигареты, разделили пачку Doublemint и разошлись по домам.