Медуза: прыжок тигра.

– Тебе и в самом деле ничего не объяснили, – вздохнула Чинг. – Ну так слушай. Три недели назад я получила диплом – я жила тогда вместе с семьей в заливе Хуанг, это немного южнее Серой Бухты. Я понимала, что меня вот-вот направят на работу, и действительно вскоре пришел приказ, что я назначена в Гильдию Транспортников в Серую Бухту. Неделю назад меня вызвали в управление и сказали, что дают мне в напарники Тарина Була – молодого человека Извне. Они предупредили, что ты можешь показаться странным – и как в воду глядели. Правда, я готовилась к чему-то подобному.

– Залив Хуанг на экваторе, да? – спросил я. Он был обозначен на моей карте, однако такой вопрос сейчас вполне уместен.

Она утвердительно кивнула:

– Да. Там гораздо красивее, чем здесь, – много цветов, деревья... Хотя везде свои преимущества. В Серой Бухте никаких проблем с насекомыми и животными, да и фрукты посвежее. – Она ненадолго замолчала. – К тому же мне самой хотелось уехать из дому... Ну, ты понимаешь...

Я молча кивнул. Я не имел опыта семейной жизни, но какое одиночество испытывают люди в подобной ситуации, было мне хорошо знакомо. То, как стойко Чинг справлялась со своей болью, о многом говорило внимательному человеку. Теперь ясно, почему она так обрадовалась встрече со мной.

Пообедав, мы положили подносы в мусороприемник, сунули мешочки, с формой в маленькое окошко и отправились к себе. Пришла пора познакомиться поближе друг с другом, а заодно и с местными порядками.

Дверь, которую я сначала открывал при помощи карточки, теперь распахнулась при нашем приближении. Чинг сразу же уселась за терминал, но, убедившись в отсутствии сообщений, нырнула в кровать и уставилась на меня. Мне оставалось только осторожно присесть на краешек другой кровати.

– Ты сказала, что мы напарники, – переспросил я. – Что это значит? Неужели то, что я подумал?

– Смотря что ты подумал. Всем, кто не входит в какую-нибудь семейную группу, подбирается напарник. Отныне мы с тобой все будем делать вместе. Есть, спать, ходить, работать – даже счет в банке у нас общий.

– А если мы не захотим? – слабо улыбнулся я.

– Захотим. Нас отобрало государство из множества кандидатур при помощи мощнейших компьютеров. А оно никогда не ошибается.

Я искренне надеялся, что это преувеличение:

– Возможно, это верно для тех, кто родился на Медузе. Но ведь они обо мне ничего не знают; по крайней мере гораздо меньше, чем о других.

– Я тебе не нравлюсь? – пронзила мою соседку страшная догадка.

– Нет, что ты. Но мне кажется, сначала нам нужно получше узнать друг друга. Кроме того, я еще плохо ориентируюсь в обстановке.

Продемонстрированная мной порядочность несколько успокоила девушку.

– Вероятно, ты прав. Но у нас на Медузе ничего особенного нет.

– Просто ты прожила здесь всю жизнь и ничего другого не видела. То, что тебе кажется естественным и единственно возможным, мне внове. Ну вот, например, скажи: образуемые государством пары всегда состоят из парня и девушки?

Мой вопрос вызвал легкое хихиканье.

– Это же очень просто. В любой паре один из партнеров становится девушкой.

– Как это? – в свою очередь я почувствовал неловкость. Похоже, я упустил что-то важное.

Чинг вздохнула, настраиваясь на терпеливое объяснение очевидных вещей, однако в голосе ее проскальзывали покровительственные нотки.

– Не понимаю, чему ты удивляешься. Я сама прежде была юношей и не вижу в этом ничего особенного.

– Что??? – потрясенно пробормотал я, но в конце концов уразумел, что она имела в виду. Ключом ко всему была главная заповедь микроорганизмов Вардена на Медузе – выживание любой ценой.

В отличие от других планет Ромба Вардена на Медузе микроорганизмы встречались не везде; они оккупировали только представителей фауны – и в первую очередь людей, изменяя их таким образом, чтобы обеспечить собственное существование. Это означало, что микроорганизмы Вардена не могли самовоспроизводиться, помимо репродуцирования макроорганизмом, и таким образом, их надежды на выживание в суровых условиях Медузы были тесным образом связаны с двуполыми существами.

Дети рождались без первичных признаков пола – он идентифицировался позже в соответствии с особенностями той социальной среды, в которой они проживали. Подавляющее большинство жителей Медузы – около семидесяти пяти процентов – были женщинами, так как для облегчения высокого уровня прироста населения их требовалось относительно больше, нежели мужчин.

Принять эту дикую теорию было весьма непросто, но, вспоминая то, что видел из окон автобуса и в кафетерии, я вынужден был признать – женщины действительно встречались гораздо чаще...

– Подожди-ка, – прервал я соседку, запутавшись в собственных рассуждениях. – А если мы попадем в какую-нибудь групповую семью, в которой преобладают мужчины, я могу превратиться в женщину?

– Конечно, – кивнула она. – И такое происходит на каждом шагу, однако никто не переживает, как ты.