Медуза: прыжок тигра.

А я был славным агентом. Лучшим, как сказал Крег. Вот потому-то я здесь, в этом теле, в этой камере, на борту этого корабля. Меня не лишат памяти и не убьют, если я выполню задание. Ненависть к другому моему "я", сидящему где-то неподалеку, внезапно прошла. Когда все закончится, его мозги хорошенько прочистят, выкинув все мало-мальски достойные воспоминания, а возможно, и просто убьют, если мы – его отражения – разузнаем слишком много даже для хорошего агента. В лучшем случае он возвратится к своей пустой, полурастительной жизни.

А я, напротив, останусь здесь и буду продолжать жить. И это будет действительно подлинный "я". Я стану даже более настоящим, чем он, мой прототип.

Впрочем, я был стреляный воробей, и время иллюзий для меня прошло. Убрать меня можно без всяких проблем, было бы желание. Достаточно мне оступиться, и они сделают это с автоматического спутника, не терзаясь излишними сомнениями, и я это прекрасно понимал. Но я понимал еще и то, что беззащитен только до тех пор, пока не овладею ситуацией и своим новым домом, теперь уже постоянным.

Но если я обыграю их, нового суперагента, чтобы обезвредить меня, сюда никто не пошлет – чтобы не повторилась история с его предшественником. В худшем случае это поручат какому-нибудь лоху.

Впрочем, задание свое мне выполнять все равно придется – выбора у меня нет; я недосягаем для своих контролеров, лишь пока занимаюсь этим. А там – поживем увидим.

Как обычно, мысль о грядущей опасности подействовала на меня как наркотик. Ну что ж, головоломка разрешима и цели достижимы. Достаточно только бросить вызов и вступить в поединок, наслаждаясь своим интеллектом и физической силой. Прежде всего нужно определить степень угрозы, исходящей от пришельцев. Впрочем, меня лично она больше не касается – отныне я вечный пленник Ромба. Если пришельцы победят, Ромб Вардена выживет – как их союзник в борьбе с Конфедерацией. Если проиграют – ну что ж, просто нынешняя ситуация продлится неопределенно долго. Значит, проблема пришельцев – сугубо интеллектуальная задача, решение которой представляет чисто спортивный интерес. Именно этим она и привлекательна.

Другое задание – выследить местного властителя и при случае убить его – на практике может оказаться наиболее трудным: ведь мне предстоит работать в совершенно незнакомой среде и, стало быть, наверняка потребуются союзники. А это еще одна проблема. Впрочем, если удастся свалить властителя, это существенно укрепит мое социальное положение. Если же нет – все проблемы решатся автоматически. Правда, такие мысли всегда были мне ненавистны, но зато великолепно подстегивали. Организация убийства – борьба не на жизнь, а на смерть. В ней побеждает только один, и постоянно думающий о своем поражении обречен на провал.

Неожиданно мне пришло в голову, что разница между мной и властителем лишь в том, что я тружусь во имя закона, а он – или она – вопреки ему. Но, с другой стороны, здесь именно ОН является живым воплощением закона, а вот я – его нарушителем. На редкость симметричная в плане морали ситуация.

Одно только плохо: я изначально оказываюсь в невыгодном положении. Как правило, всю необходимую информацию вкладывают в агента заранее, но на этот раз обычная процедура почему-то не состоялась. Возможно, тому виной четыре различных задания: излишние сведения существенно затруднили бы передачу информации в мозг исполнителя. Что ж, придется выкручиваться самому. Я не самым ласковым словом помянул тех, кто готовил эту операцию, и в этот момент в камере негромко прозвенел звонок. Я подошел к пищепорту, и навстречу мне выскочил горячий поднос, пластмассовая вилка и такой же нож. Стандартный тюремный сервиз.

Жратва был просто отвратительной, но я и не надеялся на лучшее. Обогащенный витаминами сок, однако, оказался вполне сносным. Я оставил себе легкий стакан из нерастворимого материала, а остальное затолкал обратно в порт, и панель моментально захлопнулась.

Естественные функции организма не поддавались дистанционному контролю и вскоре настойчиво напомнили о себе. На противоположной стене под надписью "туалет" имелось небольшое вытяжное кольцо. Я потянул за него, и панель опустилась, явив моему взору небольшой зонд с тонкими, как бумага, стенками и тянущийся от него жесткий трубопровод. Я уселся, прислонился спиной к панели и, вдохнув поглубже, расслабился.

Все произошло в момент контакта моей задницы с поверхностью сантехнического устройства – и не спрашивайте меня, каким образом, я в, инженерии ни бум-бум. Это не менее отвратительно, чем программирование, и тоже позволяет начальству общаться со мной и даже посылать зрительные образы, доступные только мне.