Медуза: прыжок тигра

Найти Божественную Вершину оказалось несложно. Ее обледенелые склоны ослепительно белым монолитом вздымались прямо перед нами; на фоне других горных пиков она выглядела настоящим исполином. От одного ее вида я испытал благоговейный трепет. Она напоминала огромного зверя, замершего перед прыжком.

Микроорганизмы Вардена неустанно трудились над нашими телами. Все мы независимо от пола и возраста обросли густыми волосами, а кожа приобрела молочную белизну. Но самые удивительные изменения претерпели веки: они сделались совершенно прозрачными, надежно защитив зрачки и от низкой температуры, и от острых ледяных кристалликов. На зрении, кстати, это никак не отразилось.

Однако имелась и оборотная сторона — засыпать стало необычайно трудно, даже в полной темноте. В привычке к лишениям мне всегда чудилось что-то противоестественное, и в голове не укладывалось, что люди пускаются в опаснейшую авантюру исключительно из праздного любопытства.

Вскоре мы понесли первые потери. Один из охотников ступил на участок льда, ничем не отличавшийся от остальных, — и вдруг раздался оглушительный хруст, и человек в мгновение ока исчез под обломками предательски тонкого льда. Мы кинулись к трещине, но было уже поздно: вода стала вновь затягиваться ледяной коркой.

Мы лишились еще двоих, прежде чем миновали фиорд и оказались прямо у подножия Божественной Вершины. Второй утонул точно так же, как и первый и еще одну женщину насмерть задавило торосами: узкая расщелина внезапно захлопнулась, и мы не могли ничего сделать.

Перед последним броском нас осталось девятеро. Я оглянулся назад и сокрушенно покачал головой:

— Страшно подумать, что нам предстоит еще возвращаться.

Не успел я договорить, как крепкий лед беззвучно просел у меня под ногами, и я рухнул вниз, как попавший в капкан зверь. Закричав, я протянул руки вверх, но успел глубоко уйти под воду, прежде чем чья-то сильная рука ухватила меня за кисть и намертво сжала. Я беспомощно барахтался в полынье и уже успел примириться с судьбой, как вдруг мое тело резко выскочило из воды и распростерлось на льду.

Дальнейшее я помню как в тумане. В память врезалось только тревожное лицо Чинг, а рядом — Кварл и Шитцер. Затем меня надолго окутала призрачная дымка, а микроорганизмы Вардена отчаянно сражались с единственным врагом, которого не могли одолеть легко и быстро, — шоком. Окончательно придя в себя, я обнаружил, что лежу завернутый в звериные шкуры в ВАПТИ — разборной кожаной палатке. Вошла озабоченная Хоно и, увидев, что я очнулся, радостно улыбнулась:

— Поздравляю с возвращением с того света.

— Спасибо, — откашлялся я. — И долго я провалялся?

— Несколько часов. Ты бредил и вообще был очень плох, но сейчас уже выглядишь лучше. К утру ты будешь в норме.

— Постараюсь, — заверил я. — Не хотелось бы здесь задерживаться.

Она кивнула и жестом указала куда-то. Я повернул голову и увидел рядом сладко похрапывающую Чинг.

— Она спасла тебя, — пояснила Хоно. — Никогда не думала, что человек может развить такую скорость, когда речь идет не о его собственной жизни. Она успела схватить тебя за руку и не выпускала до тех пор, пока не подбежали мы. Она сделала главное — все время держала твою голову над водой.

Я ласково посмотрел на спящую Чинг, и непривычная нежность затопила меня.

— А ведь я так хотел, чтобы она осталась в поселке.

— Чинг очень любит тебя. Иногда мне кажется, что она не задумываясь пожертвует своей жизнью ради тебя. Ты везунчик, Тари. Береги ее.

Любой на моем месте был бы счастлив и горд — почему же я почувствовал себя бессовестным подлецом?

"А потому, — шепнул мне внутренний голос, — что так оно и есть. Мы зашли очень далеко и теперь придется идти до конца, а потом вернуться. Но на этом моя работа закончится, хватит. В лагере я займусь тем, чем и положено: воспитанием детей, обустройством новой жизни — для всей моей семьи, а не только для себя. Они отпустили меня, потому что любят. Чинг движет то же самое — любовь. А ты, старый мерзкий эгоист, что ты можешь им дать?" Впервые я взглянул на себя со стороны и был потрясен уродливым зрелищем. Потребовалось одной ногой шагнуть на тот свет, чтобы осознать свой чудовищный эгоцентризм, отвратительный индивидуализм. Но ведь это не значит, что я стою выше любви — наоборот, отчаянно в ней нуждаюсь. А значит, и в них — Чинг, Буре и Анджи. Теперь мне стало ясно, что любовь не достается бесстрашным суперменам по праву; она невозможна без взаимности, и за нее приходится платить ту же цену.

Я перестал быть целью собственной жизни. Отныне главное место в ней заняли другие, и я поклялся самой страшной клятвой ни за что не забывать об этом. Никогда.

Умиротворенно вздохнув, я погрузился в глубокий сон.

Наутро погода испортилась. Слегка потеплело, но по небу неслись тяжелые серые облака — предвестники снегопада. Прагматичная Хоно собрала небольшое совещание.

— Перед нами два пути, — сказала она. — Либо мы пережидаем здесь, либо немедленно начинаем восхождение. Ваше мнение?

Заговорил обычно молчаливый Тайн: