Медведь

Они одолели последние километры в молчании: девушка запаковывала в чехол гитару, Виктор задумался о своем. У Северных ворот он спросил ее:

– Где тебя высадить?

– Возле «Эдема».

– Честно сказать, я давненько не бывал здесь, поэтому не знаю, где это.

– Раньше он назывался «Детский мир», – подсказала она. – Если прямо ехать, две остановки.

Вскоре Виктор остановил машину и повернулся к пассажирке:

– Ну, удачи тебе!

– Спасибо.

– Не за что.

– Приезжайте в Нижний. Я почти каждый день на Покровке. Пройдете мимо кинотеатра, там еще в кафе ремонт идет. Мы тут недалеко тусуемся.

Он кивнул:

– Постараюсь.

Девушка уже выбралась из машины и взялась за дверцу, чтобы ее прикрыть, когда Виктор спросил ее с улыбкой:

– Как звать-то тебя?

– Юля…

Дверка захлопнулась, и компьютер перестал пищать. Виктор провожал взглядом попутчицу, пока она не перешла на другую сторону дороги и не скрылась за поворотом ближайшего дома, потом снова завел мотор.

2

Привычка всегда быть первым появилась у Виктора еще в школе. Учеба давалась легко, но таких, как он, в классе было немало, и это служило главным стимулом, чтобы не расслабляться.

Особых планов на жизнь он не имел. Знал, что будет поступать в университет, даже прикидывал, что на радиофизический… Впрочем, способностей и знаний ему хватило бы для любого другого факультета. Почему выбрал радиофак, объяснить, не смог. Наверно, судьба.

В последнем классе появилась у него девочка, которую звали Танзиля. Она была татарочка, и мечтала после школы поехать в Казань, поэтому никакой перспективы у их отношений не было. Да, сказать по совести, к тому времени Виктор еще не созрел для противоположного пола. Дружба вылилась в прогулки по городу, разговоры о высоком и иногда – походы в кино. Он даже не поцеловал ее ни разу. Когда Танзиля уезжала, провожал на вокзале, но вместо обещаний ждать только попросил написать, как устроится. Письма так и не получил и, по большому счету, не расстроился из-за этого.

Времена комсомола к тому времени безвозвратно ушли, им на смену пришла оголтелая демократия. В школе не стреляли из пушек по Белым домам, но в выпускных классах дети как-то очень резко оказались предоставлены сами себе. Некоторые воспользовались свободой – и едва-едва получали аттестаты.

Виктору повезло. Отец у него был старым коммунистом, половину жизни прожил в деревне, поэтому при случае мог пригладить детей ремнем. Им с сестрой он выстроил правильную систему ценностей. Со своим средним баллом Виктор поступил в университет без всяких проблем.

Тяжело, как водится, было только первые два курса. Потом понемногу зачетка стала работать за него.

На втором курсе у Виктора появился новый друг – Андрей Руднев. Он был на год старше, пришел в группу из академического отпуска, поэтому поначалу их интересы немного не совпадали: один реализовывал себя в учебе, другой – в девушках. Но симпатия между ребятами со временем окрепла, и на третьем году обучения они стали уже закадычными друзьями.

Более опытный Руднев научил Виктора пить «по-умному» – для веселья и расслабухи. Потом, как правило, они искали девчонок, и зависали с ними до утра. Деньги приходилось зарабатывать самим, разгружая ночами машины на овощной базе. Так делали многие студенты, особенно те, кто жил в общежитии. Этой же отговоркой оправдывались перед родителями.

Переспать с девушками Виктору пришлось только пару раз, потому что «умным» веселье выходило не всегда, и часто случалось, что он вырубался, когда дело еще только-только назревало.

Вообще, слабость к алкоголю была неприятной особенностью его организма. То ли изнеженный цивилизацией, то ли подверженный некоей аллергической реакции, Виктор не мог пить много. Особенно крепкие напитки. Когда Руднев, хитровато подмигивая, показывал ему в пакете прозрачное горлышко «Пшеничной», раздобытое по талонам, в желудке у Виктора начиналось извержение. Его пучило, а иногда и проносило. Правда, первая же рюмка прогоняла все эти симптомы, но после третьей-четвертой мог произойти казус: Виктор, до того оживленно разговаривающий и развлекающий девочек, вдруг становился сонным и угрюмым, а потом просто валился с ног. Сознание его мутнело, и он быстро засыпал.

Это происходило до тех пор, пока Руднев не вывел для него особую формулу: 1-0-1-0-0-1-0-0-0. Она означала, что Виктор участвовал в первом тосте, второй пропускал; затем в третьем – четвертый и пятый пропускал. И так далее. После нескольких экспериментов ребята признали ее эффективной.

Впервые он переспал с девушкой тоже на третьем курсе. Формула показала себя с хорошей стороны, он прошел всю дистанцию застолья как марафонец, мечтающий совершить рывок перед финишем. Девочка ему досталась не так, чтобы очень симпатичная, вдобавок ко всему не в его вкусе – слишком пухленькая. Но допинг сработал и сгладил острые углы. Они разлеглись на одной из кроватей в комнате, в то время как на другой хихикали Руднев и еще одна студентка.