Медведь

И с облегчением выдыхает. Заметно расслабляется. И почти прекращает дрожать.

Зато залпом выпивает бокал шампанского. Видимо, для храбрости.

Я наливаю ей еще. И начинаю кормить с вилочки.

— Смотри, какой вкусный маленький осьминожек.

— Он страшненький, — улыбается Кошка.

— А тут вот миленькая креветочка…

— Это тебе.

— Нет, тебе.

Юлька тоже берет вилку. Мы наперебой кормим друг друга морскими гадами и поим шампанским.

Но вот последняя креветка исчезает в моей утробе. Юлька допивает очередной бокал шампанского.

И снова начинает дрожать.

Да чего она так трясется?

Чувствую себя чуть ли не насильником. Да не собираюсь я ничего делать против ее воли! Мне вообще не нравится принуждать и подавлять.

Ну, разве что чуть-чуть. Не всерьез.

Но сейчас — точно нет. Не этого трясущегося испуганного котенка.

Она смотрит на меня огромными глазищами, вся сжалась, закусила губу, как будто сейчас расплачется…

Думает, раз я съел ужин, то теперь буду есть ее.

Очень хочу!

Так, что слюни капают. И болт стоит торчком. Юлька наверняка его чувствует. На коленях же сидит. К тому же моя рука, незаметно для меня самого, сползла на ее бедро. Одна. А вторая, наоборот, сжимает ребра где-то на подступах к груди… И все это без моего ведома!

Вот почему Юлька снова начала дрожать…

— Еще шампанского? — предлагаю я.

— Давай!

— Уверена?

— А что? Тебе жалко?

— Нисколько.

Я нехотя поднимаю ее со своих коленей. Она сразу отскакивает от меня метра на три. Я иду к холодильнику, достаю бутылку, открываю. Хлопок. Немного пены. Пузырящаяся жидкость льется в бокалы.

А Кошка потихоньку возвращается ко мне…

Такое ощущение, как будто этого котенка кто-то тащит за шкирку. А он изо всех сил сопротивляется. Но все равно оказывается рядом со мной.

Ну да. Она же решила, что ей надо срочно избавиться от девственности. До ее дня рождения осталось десять дней. А друзья-фрилансеры, видимо, не прошли конкурсный отбор. Что вполне понятно.

Поэтому она выбрала меня.

Но, мля… Мне все это не нравится. Это должно быть не так!

Я хочу, чтобы она меня хотела, а не боялась. И она хотела! Когда прямой опасности не было. Но сейчас, когда мы наедине, и до спальни, на дверь которой Кошка время от времени поглядывает с ужасом, рукой подать… от ее желания не осталось и следа.

Юлька пьет шампанское. Я наливаю еще. Она снова пьет. Как будто хочет отключиться и ничего не чувствовать.

Вот дурочка!

Не так все это страшно, как ей кажется. Интересно, кто ее так напугал?

Юлька отставляет пустой бокал.

Смотрит на меня с испуганной решимостью. И кладет руки мне на плечи. Потом они соскальзывают ниже, и она начинает расстегивать мою рубашку. У нее не получается, пальцы запутываются в пуговицах, она недовольно шипит.

Так… Похоже, начинается главное испытание.

Я поднимаю ее на руки и несу в кровать.

Опускаю на подушки, падаю рядом.

Как только Юлька оказывается в горизонтальном положении, ее глаза закрываются. Ее просто вырубает. Что неудивительно после такого количества шампанского. Но она упорно таращит их и прижимается ко мне.

— А когда мы будем…

— Сейчас, немного поспим, и начнем, — отвечаю я.

Не в силах сдержать нервный смех.

У меня сейчас точно будет истерика! Потому что ситуация за гранью. Девушка, от которой я без ума, в моей постели. Готова ко всему.

А я не могу себе позволить ничего… Вообще ничего. Потому что все будет неправильно.

— Я хочу тебя, — шепчет Кошка.

И начинает расстегивать мои брюки.

Мля…

Я, конечно, благородный рыцарь и не обижаю испуганных пьяных котят. Но, блин…

Я не железный!

30

Михей

Кошка возится с молнией на моих штанах. А я… Чувствую, как внутри сжимается тугая горячая пружина. Одно касание — и я сорвусь.

Если ее пальчики сейчас все же расстегнут молнию и я почувствую их на своем члене — все. Меня уже ничто не удержит. Я трахну этого испуганного пьяного котенка.

— Не торопись.

Убираю ее руки из взрывоопасной зоны.

— Я хочу просто сделать это, — упрямо бормочет Кошка. — И все.

Звучит так, как будто она говорит о какой-то неприятной медицинской процедуре. Которую хочется побыстрее пройти и забыть.

Да… в голове у моей девушки живут жирные отборные тараканы.

Ничего. Выведем.

Я переворачиваю ее на спину и нависаю сверху. Забрасываю ее руки за голову и удерживаю их своими — чтобы не шалила. Целую сладкие, пахнущие шампанским губы. Какие они мягкие и нежные… Как розовые лепестки. Она вся — как закрытый бутон.

Который я дико хочу открыть… лепесток за лепестком.

Так. Спокойно. Вдох-выдох.

— Ты так классно целуешься, — слышу удивленный шепот Юльки.

— Ты тоже, — шепчу в ответ.

— Я? — еще больше удивляется она. — У меня голова кружится. И ты кружишься. И все кружится…

— Пить надо меньше.

— Мне так стыдно, — бормочет Юлька. — Что ты обо мне подумаешь?

— Я подумаю, что ты трусливый маленький котенок.

— Я?

В темноте вижу, как она таращится на меня своими огромными глазищами. Они все еще испуганные. И ошарашенные.

А ее губы…

Я впиваюсь в них, совершенно теряя голову. Сминаю эти розовые лепестки, покусываю их, врываюсь языком в горячую сердцевину.