Медведь

Я не отвожу взгляда. Собираю в кулак всю свою смелость и уверенность. Я привыкла притворяться дерзкой! Я это умею.

А еще я в школе занималась самбо. Пусть всего пару лет, но несколько приемов освоила. И научилась выворачиваться из цепких лап противнка.

Я делаю резкое движение в сторону, освобождаюсь от не слишком сильного захвата, подныриваю под локоть и — оказываюсь за его спиной.

Медведь резко оборачивается, ошарашенно хлопая глазами.

— Ты просто змея! — пораженно восклицает он. — Такая юркая…

— А ты чего хотел вообще?

— Хотел проверить, насколько ядовит твой язык.

— Достаточно, чтобы попортить твою кровь.

Так. Хватит словесных баталий на грани. Надо перевести наши отношения в другую плоскость. Варлам сказал, что я ответственна за здоровье Михея… Что ж, он прав. Я натворила дел. И должна за это расплачиваться.

— Как себя чувствуешь? — спрашиваю деловым тоном.

— Отвратительно! — рявкает он.

— Надо тебе температуру измерить, — продолжаю я изображать деловую медсестру.

И роюсь в аптечке.

— Градусника нет, — комментирую я свои действия. — Надо его где-нибудь добыть. Но сначала я уберу осколки.

Иду к кровати, начинаю собирать куски бутылочного стекла и выбрасывать их в урну, которую нахожу под туалетным столиком.

— Ты мне обещала жаркую ночь, — вдруг раздается за моей спиной.

— Незабываемую, — поправляю его я. — И я выполнила свое обещание.

— Неужели?

— По-моему, это получилось вполне себе незабываемо, — бурчу я.

Стараясь быть корректной с пострадавшим по моей вине Медведем, не язвить и не дерзить.

— И, тем не менее, ты мне должна, — заявляет он.

Нет, ну что за человек! Я к нему уже крайние меры применила, а он все не уймется! Неужели все еще хочет одноразового секса?

— А ты сможешь? — не выдерживаю я. — Тебе же плохо… У тебя вся спина в порезах!

— Не переживай, я не люблю лежать на спине. Предпочитаю быть сверху. Желательно сзади.

Я в это время как раз собираю осколки с кровати. Стоя спиной к нему. Естественно, наклонившись. В своей узкой юбке с нереальным разрезом. И на высоченных шпильках.

Осознав это, я резко выпрямляюсь.

И невольно сжимаю руку, в которой как раз держу осколок. Блин! Порезалась.

Автоматически подношу порезанный палец к губам и слизываю каплю крови…

И ловлю такой взгляд Медведя, от которого кровь в моих венах вдруг превращается в кипящую лаву. А внизу живота все скручивается в маленький трепещущий комочек.

Никогда не испытывала подобных ощущений…

А Михей… Да что с ним такое? Почему он так смотрит? В его глазах просто полыхает жидкий огонь!

— У тебя жар, — говорю я.

— С чего ты взяла?

— У тебя глаза… больные.

Да, точно! Больные. Может, у него все-таки заражение крови?

— Может, проверишь? — ухмыляется Медведь. — Поцелуй меня в лобик. Для начала.

— Может, ты оденешься? — парирую я.

— Зачем?

Он снова надвигается на меня.

Мне сильно не по себе. Мне откровенно страшно! Одно дело дразнить Медведя в зале, полном народу. И совсем другое — остаться с раненым разъяренным зверем наедине…

Я думала, что буду ухаживать за больным. А он…

Надо уходить. Я планирую, как буду прорываться к двери. Делаю шаг в сторону. Но Медведь хватает меня за руку и дергает к себе. Я с разбегу впечатываюсь в него.

И в этот момент с него слетает полотенце…

8

Михей

Она что, мужского болта никогда не видела? Выглядит так, как будто сейчас грохнется в обморок.

Откуда такая скромность?

Пару часов назад раздевала меня взглядом и готова была сама на него запрыгнуть, а сейчас краснеет и шарахается, как от прокаженного.

И как у нее опять получилось вывернуться из моего захвата? Ну точно, змея!

Такой страх у нее на лице… Близкий к отвращению.

Вроде он у меня нормальный. Без дефектов. И на размер пожаловаться не могу. И никто никогда не жаловался! А эта отпрыгнула к окну, чуть не вывихнув себе руку, и таращится на мой болт изделека ошалевшими глазами.

Да не укусит он тебя!

А вот я могу… Во мне сейчас зреют самые дикие желания…

Наклоняюсь и поднимаю полотенце. Возвращаю его на место.

Вообще, стриптиз устраивать я не планировал. Походу, он сам развязал узел на полотенце. Потому что вид обянутой узкой юбкой задницы, склонившейся над кроватью, капитально вывел его из равновесия.

— Я схожу за градусником, — выдает Юлька.

— Нет, — просто говорю я.

Она у окна. Я между ней и дверью. Хочет сбежать…

Но я ее не отпущу!

Хочу, чтобы она была здесь. Хочу отыграться на ней за подстроенную подлянку. Шкуру мне попортила… Бешеная кошка.

Выпороть бы ее…

А что мне мешает? Попа в наличии. Ремень тоже имеется. Осталось их соединить.

Но, пожалуй, все же надо одеться. Обойдемся без принудительного стриптиза. Не нравится мой болт — посмотрим, как тебе понравится мой ремень…

Я подхожу к стулу, куда впопыхах скинул одежду, когда торопился в душ. Снимаю полотенце. Натягиваю боксеры.

При этом смотрю на Юльку. Она отвернулась и упорно таращится в окно.

Такая напряженная… Голова втянута в плечи, вся как-то скукожилась… Да что с ней такое? Судя по ее обычно развязному поведению, голых мужиков она перевидела немало.

А от меня отворачивается. И не похоже, что демонстративно напоказ.

Я вижу, что ее реально трясет.