Медведь и Дракон

– Так далеко… – сказал Диггз. Позади них стоял полковник Мастертон. – Дьюк? – Затем американский генерал посмотрел на своего русского друга. – Это полковник Мастертон, начальник моего оперативного управления. До этого он командовал батальоном в Десятой кавалерийской дивизии.

– Солдаты буйволов, верно?

– Да, сэр, – подтвердил Мастертон, но его глаза не отрывались от карты. – Честолюбивые мерзавцы, правда?

– Их первая цель находится вот здесь, – сказал полковник Алиев, поднимая указку. – Это золотая шахта Гоголя.

– Ну что ж, если вы собираетесь украсть что-то, то почему бы не начать с золотой шахты? – задал риторический вопрос Диггз. – Что у тебя есть, чтобы остановить их?

– Вот здесь у нас 265-я мотострелковая дивизия, – показал Алиев.

– Она полностью укомплектована?

– Не совсем, но мы усиленно готовим её. К нам подходят ещё четыре мотострелковые дивизии. Первая из них прибывает в Читу уже завтра в полдень. – Голос Алиева звучал чуть оптимистичнее, чем этого требовала ситуация. Он не хотел показаться слабым перед американцами.

– Им предстоит пройти ещё довольно много, – заметил Мастертон, глядя на своего генерала.

– Какой у тебя план, Геннадий?

– Я хочу перебросить четыре наши дивизии на север, где они соединятся с 265-й, и остановить там китайцев. Затем, может быть, мы воспользуемся вашими силами, чтобы продвинуться вот здесь на восток и отрезать их.

Теперь честолюбие проявляют не китайцы, – подумали одновременно Диггз и Мастертон. Передвинуть Первую пехотную дивизию (механизированную) из Форт-Райли, Канзас, в Форт-Карсон, Колорадо, пришлось бы на такое же расстояние, но там они двигались бы по ровной местности и не встречая противника. Здесь для осуществления такой задачи им придётся пересечь множество холмов и встретить серьёзное сопротивление. Эти факторы значительно меняют ситуацию, – решили американские офицеры.

– У вас ещё не было серьёзного контакта с китайцами? – спросил полковник Мастертон.

Бондаренко покачал головой:

– Нет, я держу свои механизированные войска далеко от них. Китайцы продвигаются, не встречая сопротивления.

– Вы хотите усыпить их, дать им возможность утратить бдительность?

– Да, будет гораздо лучше, если они станут чувствовать себя излишне уверенными.

Американский полковник кивнул. Это разумное решение. Как всегда, война была психологической игрой не в меньшей степени, чем физической.

– Если мы сойдём с поездов в Чите, нам всё равно придётся пройти немалое расстояние до того места, где вы хотите разместить нас, генерал.

– Как у вас дела с горючим? – спросил полковник Дуглас.

– Вот об этом вам не придётся беспокоиться, – ответил полковник Алиев. – Его у нас в избытке. Синие точки на карте – это запасы горючего. Оно такое же, как ваше дизельное номер два.

– И сколько у вас такого горючего?

– В каждом хранилище миллиард двести пятьдесят миллионов литров.

– Черт возьми! – воскликнул Дуглас. – Неужели так много?

Алиев объяснил:

– Хранилища горючего были созданы для большой подвижной группы войск в случае пограничного конфликта. Это делалось во время Никиты Сергеевича Хрущёва. Это гигантские бетонные и стальные хранилища, все под землёй, надёжно укрытые.

– Немудрёно, – заметил Митч Тернер. – Я ни разу не слышал о них.

– Значит, мы сумели обмануть ваши спутники, верно? – Это понравилось русскому. – В каждом хранилище находится двадцать механиков, с мощными электрическими насосами.

– Мне нравится их расположение, – сказал Мастер-тон. – А это что за подразделение?

– Это «Боярин», наша резервная танковая часть. Её обслуживают недавно призванные резервисты. Танки находятся в скрытом бункере. По количеству они почти равны танковой дивизии. Правда, это машины предыдущего поколения – Т-55 и Т-62, но они в полном порядке. Мы держим эту дивизию в резерве, – сказал Алиев.

Начальник американского оперативного управления удивлённо поднял брови. Может быть, русские и уступают китайцам в численном отношении, но они совсем не такие глупые. Дивизия «Боярин» находится в особенно удачном месте… если Иван сможет использовать её должным образом. Их генеральный оперативный замысел выглядел хорошо – теоретически. Однако многие полководцы могли разработать хорошие замыслы. Проблема заключалась в их осуществлении. Способны ли русские осуществить свои планы на практике? Русские военные теоретики были среди лучших в мире – они были настолько хороши, что армия Соединённых Штатов постоянно заимствовала их идеи. Но вопрос заключался в том, что американская армия могла использовать их замыслы на реальном поле битвы, а русские не могли.

– Как относятся к этой войне ваши солдаты? – спросил Мастертон.

– Русские солдаты умеют сражаться, – заверил Алиев своего американского коллегу.

– Что вы, полковник, я не сомневаюсь в их мужестве, – успокоил Дьюк полковника Алиева. – Какое у них настроение, например?

Ответить на этот вопрос взялся Бондаренко: