Медведь и Дракон

– Я уже говорил ему об этом, и он тогда сказал, что, если Иисус хочет быть барменом, это вполне приемлемо для Иисуса, но ты-то не Иисус. – Вице-президент засмеялся. – Ешь, Джек.

– Да, мамочка.

* * *

… – Здесь кормят совсем неплохо, – сказал Ал Грегори в двух милях от Белого дома, сидя в кают-компании крейсера «Геттисберг».

– Ну что ж, мы придерживаемся правила: никаких женщин и никакого алкоголя на военном корабле, – напомнил капитан Блэнди. – По крайней мере, на этом. Приходится развлекаться чем-то другим. Итак, как дела с ракетами?

– Программное обеспечение полностью введено, и я передал по электронной почте необходимую информацию, как вы хотели. Так что теперь и все другие крейсера с системами «Иджис» установили её.

– Я только что слышал, что управление, занимающееся системами «Иджис» в Пентагоне, переживает истерический припадок по этому поводу. Они не одобряют новое программное обеспечение.

– Пусть пожалуются Тони Бретано, – посоветовал Грегори.

– Объясните мне ещё раз, в чём заключается ваша модификация?

– Все дело в поисковом программном обеспечении, находящемся в боеголовке ракеты. Я сократил линии мода, для того чтобы ускорить процесс рециркуляции. И я также перепрограммировал скорость нутации лазера в предохранительной системе, так что теперь могу полагаться на более высокую скорость закрытия. Это поможет обойти ту проблему, которая существовала у «Патриотов» в борьбе со «Скалами» в 1991 году. Тогда я тоже помог с модификацией программного обеспечения, но эта примерно на половину порядка магнитуды быстрее.

– Без перемены в технической части?

– Было бы лучше увеличить дальность действия лазера, это верно, но можно обойтись и без этого – по крайней мере, при компьютерном моделировании все действовало исправно.

– Надеюсь, нам не понадобится проверять правильность ваших расчётов.

– О да, капитан. Ядерная боеголовка, падающая на город, это очень плохо.

– Аминь.

* * *

…Теперь их было уже пять тысяч, это число постоянно увеличивалось. Приходили студенты, вызванные по сотовым телефонам, которые, казалось, были сейчас у всех.

Некоторые даже приходили с портативными компьютерам, подключёнными к сотовым телефонам, так что они могли входить в Интернет прямо с площади. Была ясная ночь, без угрозы дождя, который мог вывести из строя компьютеры. Главари толпы – теперь они думали о ней как о демонстрации – собирались вокруг этих компьютеров, чтобы узнать больше и затем передать новости своим друзьям. Первое крупное восстание студентов на площади Тяньаньмэнь подстегивалось телефаксами. Эта демонстрация сделала большой скачок вперёд в технологии. Первая потерпела неудачу, но тогда все они были младенцами, и воспоминания о ней оставались у них в лучшем случае отрывочными. Теперь все они были достаточно взрослыми и образованными, чтобы знать, что нужно изменить в обществе, но всё-таки недостаточно взрослыми и образованными, чтобы понимать, что изменения в их обществе невозможны. И ещё они не знали, какой опасной комбинацией все это может стать.

* * *

Местность внизу была тёмной, без единого огонька. Даже их очки ночного видения не помогали – они видели всего лишь черты пересечённой местности, главным образом вершины холмов и хребтов. Иногда всё-таки мелькали редкие огоньки – это были дома и другие здания, но в это время ночи почти все спали, выключив свет.

Единственными двигающимися источниками света, которые они могли видеть, были кончики несущих винтов, разогретые трением воздуха до такой степени, что к ним трудно прикоснуться, и достаточно раскалённые, чтобы светиться в инфракрасном спектре, который могли различить очки ночного видения. Почти все солдаты были погружены в состояние ступора от постоянной вибрации их винтокрылой машины или в полусонное состояние, помогающее им убить время.

Впрочем, это не относилось к Кларку, который рассматривал спутниковые фотографии ракетного полигона в Хуанхуа, изучая их в отражении инфракрасного света через свои очки ночного видения. Он искал информацию, которую мог пропустить при первом и двадцать первом осмотре фотографий. Кларк не сомневался в своих людях. Чавез превратился в прекрасного тактического командира, а коммандос – все, как один, опытные сержанты, будут делать то, что им поручено, на пределе своих немалых способностей.

Русские в других вертолётах тоже не вызывали у него опасений. Они были моложе – в среднем на восемь лет, – чем солдаты «Радуги», все офицеры – главным образом лейтенанты и капитаны, хотя имелось и несколько майоров, и все получили университетское образование, а это было почти так же хорошо, как пять лет на воинской службе. Но, что ещё лучше, они были молодыми профессиональными солдатами, с хорошей мотивацией, достаточно умными и сообразительными, чтобы думать даже во время боевых действий. Кроме того, они отлично владели оружием.