Медведь и Дракон

— Будем надеяться, капитан. У нас кончились ракеты, — сказал главный старшина Лик, закуривая сигарету, в соответствии с амнистией, объявленной президентом.

— Капитан, — сказал Райан, когда взял себя в руки, — каждый матрос, старшина и офицер на этом крейсере немедленно получает очередное воинское звание по приказу президента. Крейсеру «Геттисберг» как воинской единице объявляется Президентская благодарность с вручением почётной памятной эмблемы. Все это для начала, разумеется. Теперь, где радио? Я должен поговорить с «Никэпом».

— Вот, сэр. — Матрос передал ему телефонную трубку, соединённую с приёмным устройством. — Канал связи открыт, сэр.

— Робби?

— Джек?

— Ты все ещё вице-президент, — сказал «Фехтовальщик» «Томкэту».

— Полагаю, что пока. Боже мой, Джек, какого дьявола ты выкинул такой фокус?

— Сам не знаю. В тот момент это казалось правильной идеей. — Сейчас Джек сидел, держа телефонную трубку рукой и одновременно прижимая её плечом к щеке, чтобы она не упала на палубу. — Поступают какие-нибудь новости?

— Из НОРАД сообщают, что в небе все чисто — из китайского гнёзда выпорхнула только одна птичка. Черт побери, у русских Москва по-прежнему окружена кольцами противоракетных батарей. Они, наверно, справились бы с этим лучше нас. — Джексон сделал паузу. — Мы вызываем Группу поиска в чрезвычайных атомных ситуациях из Арсенала в Рокки-Маунтин для очистки заражённых участков. Министерство обороны работает совместно с полицией округа Колумбия… Господи, Джек, это заставило нас всех поволноваться, понимаешь?

— Да, у нас здесь тоже было достаточно напряжённо. И что теперь? — спросил президент.

— Ты имеешь в виду Китай? Что-то говорит мне, что нужно загрузить бомбардировщики В-2 на Гуаме тяжёлыми бомбами и послать их на Пекин, однако полагаю, что мы зайдём слишком далеко.

— Мне кажется, что нужно выступить с заявлением — я не уверен, с каким именно. Что ты собираешься делать?

— Я поинтересовался. В соответствии с правилами, мы должны продолжать полет ещё четыре часа и лишь после этого вернуться в Эндрюз. То же самое относится к Кэти и детям. Может быть, ты захочешь позвонить им тоже.

— Понял. О'кей, Робби, сиди спокойно в самолёте. Увидимся через несколько часов. Думаю, что заслужил пару стаканчиков.

— Слышу тебя, приятель.

— О'кей, президент Соединённых Штатов заканчивает связь. — Райан передал трубку матросу. — Капитан?

— Да, господин президент?

— Вся команда вашего корабля приглашается в Белый дом, прямо сейчас, на бесплатное угощение. Мне кажется, что все мы заслужили это.

— Сэр, я не буду возражать против этого.

— А те, кто останется на борту крейсера, если им хочется напиться, то я, как Верховный главнокомандующий, отменяю правила военно-морского флота на двадцать четыре часа.

— Слушаюсь, сэр.

— Чиф? — позвал Райан главного старшину.

— Я здесь, сэр. — Лик передал президенту пачку сигарет и зажигалку. — У меня в шкафчике есть ещё, сэр.

В этот момент в информационном центре появились двое мужчин в штатской одежде. Это были Хилтон и Малоуни из ночной смены Секретной службы.

— Как вы, парни, сумели добраться сюда так быстро? — спросил Райан.

— Андреа вызвала нас, сэр, — неужели случилось то, что мы думаем?

— Да, и вашему президенту требуется бутылка и мягкое кресло, джентльмены.

— На пирсе стоит автомобиль, сэр. Вы поедете с нами?

— О'кей — капитан, найдите автобусы или ещё что-то и приезжайте в Белый дом прямо сейчас. Если вам понадобится запереть корабль и оставить его без единого человека на борту, я не возражаю. Свяжитесь с казармами морской пехоты на Восьмой улице и авеню «Ай», пусть пришлют охрану на крейсер, если вы считаете это необходимым.

— Слушаюсь, господин президент. Мы скоро приедем.

До того, как вы приедете, я, наверно, уже буду пьян, — подумал президент.

Автомобиль, в котором приехали Хилтон и Малоуни, был одним из чёрных бронированных «Шеви Сабербан», которые следовали за президентом, куда бы он ни ездил. В нем они поехали прямо в Белый дом. Улицы внезапно заполнились людьми, которые просто стояли и смотрели вверх. Это показалось Райану странным.