Медведев и развитие

Мы должны формировать предпосылки для возникновения подобного типа сознания. Но помнить, что процесс это долгий, неблагодарный и непредсказуемый по своему результату. А также – ну, что греха таить – уж очень, очень нерусский. Нет в архетипе развернутой базы для игрового начала (в смысле Большой Игры, разумеется). В англо-саксонском архетипе эта база доминирует. В русском находится в латентно-разобранном состоянии, близком к тонкодисперсному. Собрать-то базу в принципе можно, но тут ее надо собирать, а там она и собрана, и отшлифована, и непрерывно используется. Такая вот диспропорция. Не было бы ее – не проиграли бы Советский Союз.

Как ни странно, в этой ситуации легче уповать на идейное, перескакивая через промежуточную – игровую – элитную "номинацию". Перескакивая к Надежде #3.

Прыжок из гедонистического в идейное в принципе возможен. Потому что даже в самом порочном нашем элитном гедонизме есть какой-то надрыв, невроз. Иногда складывается впечатление, что кое-кто из тех, кто с невероятной цепкостью и жадностью накапливает и изощренно – с надсадным хамством – шикует, может сорваться в новое (позитивное) качество под воздействием любого, самого ничтожного, повода.

Конечно, тоненькая пунктирная линия, разделяющая гедонизм непоколебимый и гедонизм трансформируемый, почти не видна. Но лично я ее ощущаю. И абсолютно убежден, что при глубоком кризисе группа наших элитных гедонистов расколется. Когда будет предложен выбор между пребыванием ТАМ, в теплой ванне гиперпотребления, даруемого ИХ гедонистической нишей, и пребыванием ЗДЕСЬ, – начнется иррациональный процесс.

Он будет протекать в каждом из обитателей нынешнего "царства Цирцеи", как бы тот ни оброс щетиной гедонизма, и какой бы яхтно-дворцовый пятачок у него ни вырос. Этот процесс захватит не только отцов, которые еще помнят про манную кашу в детском садике и пионерский отряд, но и детей, окончивших западные элитные колледжи. Для того, чтобы он начался, нужно только произнести страшное "навсегда" (forever). Или же "never more" ("никогда"), которое прокаркал страшный ворон Эдгара По.

Надо будет сказать: "Ты выбери! ТАМ или ЗДЕСЬ. И не катайся в истериках, что хочешь и там, и здесь, а выбери. Но выбери "forever". И пойми, что после выбора уже "never more"".

Когда такие слова войдут в душу, в ней начнется страшный процесс. Я ничего не идеализирую. Я знаю, что большинство холодно выберет "там" и наплюет на "здесь". Но это будет лишь большинство. Если хотите, всего лишь большинство, а не "всемство", о котором когда-то говорил Достоевский.

То, что я сейчас начинаю обсуждать, называется "возвращенчество". Поскольку долгое время героем некого условного общественно-политического романа у нас был "невозвращенец", я считаю важным подвести под этим романом черту. Установив, что время предыдущего общественно-политического романа, в каком-то смысле, уже позади. "Невозвращенец" понят, описан, обмусолен. Он надоел и другим, и самому себе. Кому он интересен сегодня? Желающим обрести западный покой девицам легкого поведения?

А вот "возвращенец" и не описан, и интересен. НАСТОЙЧИВО ОГОВОРЮ, ЧТО Я ИМЕЮ В ВИДУ НЕ ВНЕШНИЙ ПРОЦЕСС, КОГДА КТО-ТО ИЗ ЖИВУЩИХ ТАМ ЗАХОЧЕТ ВЕРНУТЬСЯ СЮДА, А ПРОЦЕСС ВНУТРЕННИЙ, В ЧЕМ-ТО МЕТАФИЗИЧЕСКИЙ. ПРОЦЕСС, ПРИ КОТОРОМ ПОКИНУВШИЕ НЕКИЙ ВНУТРЕННИЙ ДОМ В НЕГО МУЧИТЕЛЬНО ВОЗВРАЩАЮТСЯ. ЭТО СТРАШНЫЙ ПРОЦЕСС – И АБСОЛЮТНО НЕОБХОДИМЫЙ. ВОЗМОЖЕН ЛИ ОН?

"Я вернусь", – писал Есенин. "Я вернулся", – говорил Одиссей. Кто ты, будущий возвращенец? И что ты с собой принесешь? А главное, за счет чего ты сможешь превратиться в возвращенца, отряхнуть щетину с загривка своего, избавиться от пятачка, снять проклятие Цирцеи?

То, о чем я говорю, можно назвать трансформирующим катарсисом. Его нет и не может быть без определенных метафизических предпосылок. Так их и надо обсуждать... "Разбудить", – говорил Гурджиев, повторяя своих великих метафизических учителей.

Я убежден, что сформируется активное меньшинство, которое испытает трансформирующий катарсис и выйдет из спячки. А поскольку это возможно (на мой взгляд, так даже и предопределено), то вопрос о МЕТАФИЗИКЕ – да-да, именно метафизике, задающей тип связей между элитой и народом – очень важен. В каком-то смысле он намного важнее разного рода практических вопросов. И я предлагаю это метафизическое слагаемое классовой теории развития внимательно рассмотреть.

11. 06. 2008 Завтра №:24

Опасно слиться с процессом. Но опасно и изолироваться от него в башне из слоновой кости. "Опасность башни" возрастает пропорционально непрагматичности обсуждаемой проблематики. Начнешь обсуждать социальную метафизику (развитие как спасение, нужны ли человеку для спасения другие и так далее) – и фьють!. . ты в "башне". Во избежание подобного я прочитал внимательно свежие газетные материалы.

Тема #1 – развитие. О нем спорят Дискин и Проханов. Дискин говорит о "мягкой модернизации", Проханов о "жесткой". Это вяло комментируют репортеры.