Медведюк

Я не повышал голос. Да и смысла в этом не было — ко мне вернулись линии, и сила наполнила каждое моё слово. Родичи, а также доктора, рухнули на пол, придавленные мощью Верховного мага. Я, наконец, вспомнил, почему в последней жизни меня называли Верховным. И это знание меня ужасало.

— Ты бы полегче, паря, — закряхтел Баркс, пытаясь бороться с моей силой. Не получалось и шамана клана это бесило. Он привык, что витязь может адаптироваться к любой направленной на него магии и использовать её в собственных интересах. Вот только уровень не позволял. Даже с таким большим источником — один из кристаллов, как я понял, Баркс использовал для себя.

— Прошу, оставьте нас. Я не хочу вам вредить.

— Ладно, Лег, мы выйдем, — Баркс поднялся на ноги. Шамана заметно шатало и не было сомнений, что мне в будущем припомнят этот момент, но будущее меня сейчас вообще не заботило. Что мне до мнения муравьёв? Проклятье! Это не я! Это Ишар Мор, память которого мне удалось получить. Но это не я! И никогда таким не буду!

Я дождался, пока родственники выйдут, после чего сформировал полог отражения. Сознание едва не «уплыло» — магия такого уровня для моего текущего тела являлась максимально возможной. Что говорить про истинные заклинания из десятков, а то и сотен контуров? Сколько лет мне придётся их воплощать? Человеческий организм не настроен на работу с линиями драконов. Теперь я понимал это совершенно ясно.

— Лег, с тобой что-то произошло? — беспокойно спросила Беатрис. — Ты… Ты изменился.

— Воспоминания. То, что мне позволили вспомнить, едва не отправило меня в мир иной. Беатрис, я сейчас действительно могу совершать много поступков, несвойственных мне прошлому. Я… Держи. Как только я начну творить какую-то дичь или совершать то, что тот Лег, за которого ты вышла, никогда бы не сделал, ты должна это использовать. Должно сработать.

Я заставил энергию обрести плотность, сформировываясь в метровый хлыст. От одного взгляда на него по телу пробегала дрожь — за двадцать лет обучения в академиях различного уровня, не проходило ни дня, чтобы мой учитель, Гасат-Сур, не воспользовался аналогичным хлыстом, побуждая меня к стараниям.

— Лег, я не смогу! — ужаснулась Беатрис, когда поняла, что от неё требуется.

— Сможешь. Причём только ты. Всех остальных я к себе даже близко не подпущу. Трис, пойми… Это важно. Иначе я действительно могу натворить больших бед. Мне нужно как-то принять то, кем я на самом деле оказался.

— Что же так такого произошло, что ты настолько изменился и требуешь от меня такого? — Беатрис после длительных колебаний всё же взяла хлыст. Он был настроен только под меня и только для моей жены. Любое другое существо даже взять в руки моё творение не сможет, а удар будет беспрепятственно проходить через любую преграду, кроме моего тела. Что-что, а наказывать Гасат-Сур умел, любил и ненавидел, когда кто-то избегал его воли. Для каждого из учеников он создал отдельный хлыст, и мы ненавидели его всей душой и телом. Если это не заставит меня вести себя адекватно, этому миру не поздоровится. Безумного мага здесь явно не хватало.

— Хочешь знать, что произошло? — мой взор затуманился и перед глазами начали проноситься воспоминания. — Много чего произошло, Трис. Оказывается, я не такой белый и пушистый, каким хотел казаться…

***

Двадцать лет. Ровно столько памяти вернул мне Гасат-Сур. Теперь, когда я знаю о своей предпоследней жизни так много, называть красный туман как-то иначе язык не поворачивается.

Поступив в столичную академию, я начал нелёгкий путь превращения в лучшего студента. Мне нужно было поговорить с Гасат-Суром, обсудить с ним предательство императора, заключение, мой героизм, в конце концов! Но, как оказалось, попасть на приём к великому ректору обычному студенту, тем более не имеющему имени и находящемуся на своём первом перерождении, достаточно сложно. То, что я заслужил право сюда попасть, уже повергало многих в шок и не проходило и дня, чтобы маги с многовековым именем, волей случая отправившиеся на перерождение, не вызывали меня на дуэль. В какой-то момент даже начали ставки делать, кто будет моим «первым», что лишит девственности перерождений. Однако я оказался весьма вредным магом, не желавшим преклоняться перед величием других. То, что продемонстрировал мне Гасат-Сур во время битвы с демонами, прочно засело в голове. Я не церемонился, прекрасно понимая — как только дам слабину, меня прикончат. Значит, нужно ликвидировать самых прытких, подарив себе одиннадцать лет спокойствия.

Постоянные победы и лучшие результаты в учёбе спустя три года даровали мне право встречи с ректором. Гасат-Сур соизволил снизойти с высоты своего пьедестала, чтобы посмотреть на «уникального студента». В тот день, попав в его кабинет, я открылся, сообщив, что являюсь Ишар-Мором. В этот же день моё прежнее имя было предано забвению и в академии появился новый студент.