Медвежатник

— Я за тобой давно слежу, Савелий! — Назар Пафнутьевич достал папиросу. Крепко дунул в нее, и табак, словно с перепугу, мелкими золотинками просыпался на полу. — Что ни взлом, то удача! Во всех газетах только о тебе и пишут. А мне в свое время приходилось с десяток сейфов выпотрошить, прежде чем на понюшку табака наскрести. А сколько риску напрасного! — махнул безнадежно старик. — Лучше не спрашивай! А теперь я к сейфам даже подходить боюсь. Так что же ты хочешь от меня?

— Я тебе помогу избавиться от страха. У меня есть на примете сейф, беременный полумиллионом рубликов. Мне бы хотелось, чтобы он побыстрее освободился от тяжкого бремени. Только в этот раз мне придется работать не сверлами и порохом, а динамитом. Слыхал о таком?

— Приходилось, — неопределенно протянул Назар Пафнутьевич, почесывая затылок. — И что же это за банк такой?

— Банк Сибирский.

— Солидный банк, — уважительно протянул старик. — Только как к нему подойти, когда его охраняют почище, чем Оружейную палату.

— Это мои проблемы.

— И когда?

— Думаю, на следующей неделе. — И, улыбнувшись, добавил: — Дойдет очередь и до Оружейной палаты. А насчет банка ты можешь не беспокоиться, кое с кем я уже переговорил. Так что дела идут так, как надо. Что же ты молчишь? Или сомневаешься?

— Нет, отчего ж, медвежатник ты крепкий; если говоришь, значит, так оно и есть. Только вот что я тебе скажу, не по вкусу мне ваши современные штучки — сверла, порох, теперь вот динамит. Я больше привык к отмычкам и ключам. В них настоящее мастерство.

— Значит, не договорились? — печально произнес Савелий.

— Стар я для подвигов.

— Ну ладно, — поднялся Савелий, — как знаешь, если вдруг надумаешь, сообщи мне.

У самого порога Савелий пребольно стукнулся о низкий косяк, чем несказанно развеселил старика. Чертыхнувшись, на прощание добавил:

— И когда ты наконец в новый дом въедешь! И все-таки ты подумай.

Твердой походкой уверенного в себе человека Савелий пересек пустынный дворик и, осмотревшись, шагнул на улицу.

Глава 47

Трамвай, издав металлический звон, согнал с путей распряженную кобылку и устремился прямехонько к стоявшей в ожидании толпе. В вагон Назар Пафнутьевич забрался одним из первых и плюхнулся на сиденье у окна. Рядом, спросив предварительно разрешения, опустился крепкий молодой мужчина с небольшой залысиной на самой макушке.

Постояв с минуту, трамвай длинно зазвонил и, уверенно набирая разбег, устремился прочь от Красных ворот вниз по холму.

Назар Пафнутьевич с удовольствием смотрел через окно на проплывающие мимо здания. У Спасских казарм молодой офицерик, обнажив шашку, муштровал молоденький призыв и так истошно орал, что наверняка его голос был слышен на Сухаревской площади.

— И куда же это вы собрались, Назар Пафнутьевич? — неожиданно произнес сосед. — Уж не в приют ли? — и кивком головы показал на огромную больницу, выстроенную графом Шереметевым.

Тарасов подозрительно посмотрел на соседа и недоброжелательно буркнул:

— А вам-то что за дело, уважаемый?

— А дело мое в том, что я хочу вас арестовать и препроводить в Бутырскую крепость.

Сосед мило улыбался, и все сказанное свидетельствовало о том, что это не более чем невинная шутка. Однако опыт подсказывал Тарасову, что от соседа веет настоящей угрозой.

— Шутить изволите, господин хороший.

— Разрешите представиться, Григорий Васильевич Аристов, начальник уголовной полиции.

Тарасов поперхнулся.

— Что с вами? — всерьез забеспокоился Аристов. — Уж не подавились ли вы часом? А то, знаете ли, у вас впереди очень большая дорога. Как-никак путь на остров Сахалин очень неблизкий. Скажу вам откровенно, не все каторжане выдерживают его. Многие арестанты просто умирают в пути. Но будем надеяться, что в Бутырской тюрьме хорошие лекари и они непременно поставят вас на ноги.

Показались палисадники, а дальше, раскрашенная в белый и красный цвет, возвышалась Сухаревская башня.

— А в чем, собственно, вы меня подозреваете?

Глаза у Аристова округлились настолько, что казалось, вот-вот и они белыми шариками выкатятся ему на воротник.

— Голубчик вы мой, какой же вы все-таки наивный. Ну, право, как дитя малое, — всплеснул руками Аристов. — Неужели вы думаете, что такая мелочь может помешать мне. А потом, у вас такая богатая биография, что в ней наверняка найдется немало грешков, за которые вы можете просидеть на каторге еще лет десять. Вас пугает каторга?.. Ну, право, вы как ребенок. Вам не стоит беспокоиться, уважаемый Назар Пафнутьевич, таких, как вы, на каторге не обижают. Все-таки в прошлом вы известный медвежатник. Если говорить светским языком, то у вас там будет положение. — В голосе Аристова прозвучали уважительные нотки.

— Послушайте, господин начальник, чего вы от меня хотите? — воскликнул Тарасов.