Медвежий душ

— Мировой мужик! — воскликнул он, хлопнув себя по бокам. — Великолепный юморист! Представляешь себе: дома у него живет старый козел по имени Гевонт. Как-то из хлева донеслись странные крики: «Уа! Уа!»… И что ты думаешь?! Оказалось, что Гевонт вовсе не был козлом. Он был обыкновенной козой, Об этом свидетельствовала крохотная козочка, только что появившаяся на свет… Какой неожиданный поворот сюжета, а? Дай мне эту штучку, мы ее напечатаем. Читатели полопаются от смеха.

Мне показалось, что в первом переводе история козы выглядела иначе. Я решил это проверить. Мой сосед, поляк по происхождению, уже сорок лет безвыездно проживающий в Москве, охотно согласился перевести письмо. Вот что, оказывается, было в нем написано:

«Дорогой друг! Ура! Ура! Я защитил докторскую диссертацию на тему о том, как в сигаретах «Гевонт» никотин заменять казеином. В результате меня перевели из яслей в детский садик. Здесь мне очень хорошо, и я целый день кричу: «Уа! Уа!»

Я понял, что еще минута — и я сам начну кричать «Уа! Уа!», после чего меня заберут в детские ясли, где я смогу наконец защитить докторскую диссертацию.

Избежать этого можно было одним путем: надо было изучить польский язык и самому прочитать злополучное письмо.

Я так и сделал!

Через некоторое время письмо из Польши перестало быть для меня загадкой.

Вот что я прочитал в нем:

«Дорогой друг! Пользуюсь оказией, приятель летит в Москву в командировку, и посылаю тебе маленькую посылку.

Немедленно зайди в гостиницу «Урал», спроси Яся Садовского, он передаст тебе свежие фляки, которые ты с таким аппетитом уплетал в ресторане «Гевонт»…»

Ах, варшавские фляки! Только в Польше умеют приготовлять это острое, ароматное блюдо из обыкновенного говяжьего рубца… К сожалению, на этот раз мне не удалось их отведать. Пока я изучал польский язык, вы представляете себе, во что они превратились!..

Как я не стал киноманом

Меломан — страстный любитель музыки.

Энциклопедический словарь

Я люблю кино. Но не настолько, чтобы сидеть одновременно на четырех стульях. И все же я научился этому недавно в Москве. Я сидел одновременно в четырех креслах — одно в кино «Россия», второе в кино «Космос», третье в кино «Ударник», четвертое — в кино «Прогресс». И все это из-за моих племянниц.

У меня две племянницы, очаровательные девочки, одной четырнадцать, второй пятнадцать лет. Перед каникулами они принесли из школы отличные отметки.

— Чем вас премировать, девочки, — растроганно спросил я.

— Билетами на кинофестиваль, — ответили они не задумываясь.

Для удобства публики билеты продавались сброшюрованными в книжечки. Назывались они абонементы. Приобретя абонемент, вы как бы прописывались в кинотеатре на весь фестиваль. У вас было свое постоянное место, свои постоянные соседи. Правда, удобно! Я купил абонементы в два кинотеатра. Чтобы мои племянницы могли ознакомиться с возможно большим количеством конкурсных фильмов. К сожалению, выяснилось, что именно конкурсные фильмы в этих кино будут идти в наименьшем количестве. В основном здесь пойдут внеконкурсные фильмы.

— Вам очень повезло, — объяснил мне знакомый зубной врач, большой дока по части киноискусства, не пропускавший ни одного закрытого просмотра в Доме кино, — конкурсные фильмы существуют для того, чтобы режиссеры получали премии, а внеконкурсные для того, чтобы зрители получали удовольствие. Советую вам достать абонементы по крайней мере еще в два кино, а то ваши девочки половины картин не увидят.

Я мобилизовал силы и знакомства, которых хватило бы на получение трехкомнатной квартиры в доме первой категории, интуристовской путевки в Никарагуа и очереди на внеочередное приобретение новой модели «Волги». В результате мои племянницы получили еще два абонемента в два другие театра.

Наступил долгожданный день. Я лично отвез племянниц на первый конкурсный просмотр. Над входной дверью кино нас встретил лаконичный плакат:

«На просмотры фестивальных фильмов детям до 16 лет вход воспрещен».

Племянницы, не растерявшись, стали быстро распускать волосы, чтобы они казались длиннее, подобрали юбки, чтобы они казались короче, в общем придали себе вид совершенно взрослых женщин. Но я не пошел на компромисс. Если нельзя, то нельзя. Я отвез девочек во Дворец пионеров, на фестиваль детских фильмов, куда, по проверенным данным, дети до шестнадцати лет допускались, а сам остался с четырьмя абонементами на руках.