Медвежий угол

Крячко почесал в затылке и скосил глаза на измаранный, порванный костюм, в который был одет.

– Да нет, это сейчас костюмчик не смотрится – помялся немного, – добродушно сказал он. – Сначала-то ничего было…

Потрясение понемногу улеглось, и привычный юмористический настрой постепенно возвращался к Стасу. Гуров был чрезвычайно этим доволен, хотя в обычные дни частенько ругал друга за треп и несерьезное отношение к делу. Он-то прекрасно понимал, какое унижение должен был испытать сегодня Стас, став беспомощной жертвой каких-то самоуверенных подонков. Было очень важно, чтобы хорошее настроение как можно быстрее вернулось к нему.

– Ладно, что выросло, то выросло, – заключил Гуров. – Давай пока выкинем все это из головы. На поиски этой дамы и ее поместья нужно время. С цыганами разбираться – тоже сказка про белого бычка. Пожалуй, мы с тобой действительно поддержим Марию в поисках мужа. Надеюсь, она не перепугается насмерть, увидев сразу две такие рожи… Из нас ведь сейчас даже из обоих одного Джеймса Бонда не сложишь!

– Она женщина практическая, – заметил Крячко. – Ее рожами не напугаешь. А я вот насчет машины – на здешнюю милицию ты совсем, выходит, рукой махнул? В принципе, коллеги должны бы оказать содействие, а?

– Эти окажут, – мрачно ответил Гуров. – Не верю я Заварзину, понимаешь? Крутит он чего-то. Все, что касается гибели Подгайского, вызывает у нашей милиции какую-то странную нервозность и провоцирует на абсолютно неадекватные действия. Не могу сказать, что Заварзин занимается саботажем и укрывательством – прямых доказательств нет, – но очень хочется! Нет, как ты и предлагал, придется за помощью к общественности обращаться.

– Пожрать бы сначала! – мечтательно сказал Крячко.

– Придумаем что-нибудь, – обнадежил его Гуров. – У меня сейчас, например, простая, но ясная мысль мелькнула – к Марии пораньше наведаться надо. Уж тарелка щей у нее наверняка найдется! Только прежде нужно себя в порядок привести.

– Мне-то проще, – сокрушенно вздохнул Крячко. – Моя одежда вон под кроватью валяется – целехонькая! А у тебя и тот костюм и этот… Разрушен, можно сказать, имидж!..

– Ничего, у меня еще тот, первый остался, – сказал Гуров. – Брюки, правда, слегка в смоле испачканы, но пиджачок еще хоть куда.

Глава 13

Рассвет получился серым и унылым. Дождь, правда, уже не шел, но низкие тучи, проносившиеся над поселком, были до предела насыщены влагой. Густой туман цеплялся за верхушки сосен и медленно сползал на крыши поселка. Было сыро и холодно.

Приготовления к походу уже заканчивались. Учитель Фомичев, испуганный и сонный, возился в моторе своего «Москвича», изредка беспокойно поглядывая на ожидавших его оперативников. На самом деле его больше волновали собаки, которые топтались возле своей хозяйки, жарко дыша и нетерпеливо переступая лапами.

Мария, одетая в брезентовую куртку и по самые брови укутанная в платок, опять приобрела облик обыкновенной деревенской бабы без определенного возраста и внешности. Но ее это, похоже, нисколько не волновало. Она отрешенно смотрела в сторону, на темнеющий в тумане лес. О чем были в этот момент ее думы, знала только она сама.

Помощь оперативников и Фомичева Мария приняла как должное, но без особого восторга. Гуров был убежден, что сегодня она даже в одиночестве отправилась бы на поиски, не испытывая при этом ни малейших сомнений. Впрочем, в компании таких волкодавов трудно было чувствовать себя совсем одиноким.

Но Мария надеялась не только на своих собак. Гуров видел, как она прятала под куртку обрез охотничьего ружья, и предпочел закрыть на этот факт глаза. Он тоже был при оружии и в любом случае надеялся, что пользоваться запрещенным обрезом Марии в этот раз не придется.

Мнение, что искать нужно в районе Черных болот, поддерживали все. Наверное, резоны у каждого были свои, но цель экспедиции определилась как-то сразу и без горячих споров.

Мария и в самом деле накормила всех завтраком – даже учителя Фомичева, который ушел из дома голодным и с большим скандалом. Гурову было очень неловко, что так получилось, но сам Фомичев отнесся к случившемуся философски.

– В сущности, ничего страшного не случилось, – сказал он. – Скандалом меньше, скандалом больше… Такова семейная жизнь. Перетерплю – не в первый раз. Зато представьте, как я буду паршиво чувствовать себя весь остаток жизни, зная, что проявил слабость как раз тогда, когда был нужен! Только бы мотор по дороге не сдох – последнее время он то и дело барахлит…

Гуров и сам испытывал сомнения относительно выбранного ими способа передвижения. Он представлял себе разбухшие после дождя дороги, бурелом на обочинах и невольно морщился, будто ему досаждали тесные ботинки.

Новые ботинки и правда все еще жали, но теперь значительно меньше – после всех пертурбаций они удивительным образом обмякли, словно посчитали, что их хозяину и так уже досталось.

Крячко, наоборот, пребывал в прекрасном состоянии духа. Обильный завтрак примирил его с жизнью. Ссадины на лице он обработал йодом и остатками «Смирновской» и выглядел теперь немного получше, чем ночью.