Медвежий угол

- Вот это люди! - Восхищение было абсолютно искренним.

Капитан отправился обратно к служебной машине.

- Пора, мне еще Звонарева, суку, раскалывать надо.

Как только самолет оторвался от земли, и светящееся табло разрешило отстегнуть ремни безопасности, Константин Потемкин понял, что впервые за эти дни может по-настоящему расслабиться.

- Ну что, мушкетеры, домой?

- Домой, - хором ответили друзья.

- Один за всех и все за одного, - добавил Сергей и сорвал бурные, продолжительные аплодисменты.

***

- Мы проиграли. - Эти два слова сказал Виктор Смолов боссу и ничего не добавил.

Высокого человека поразило, что он позвонил еще до назначенного времени. Хотя ничего удивительного: Президент мог на пару минуть ускорить график.

Сотня вопросов одновременно одолевала старика.

- Что случилось? Почему мы проиграли? Знают ли органы обо мне? Что теперь будет? - и так далее.

Жизнь сама расставила коэффициенты. Он сделал ставку и проиграл. Слишком крупную ставку. Оставалось лишь безропотно ждать, когда его придут арестовывать ребята из ФСБ. Скоро ли? Скорее всего да.

Старик закрыл кабинет изнутри и сел в любимое кресло.

- Может быть последний раз в нем сижу, а за все эти годы так привык.

Он прикрыл глаза, стараясь не думать ни о чем. Как ни странно, это получилось. Вопросы, казавшиеся пять минут назад жизненноважными, теперь отпали сами собой. Он вспомнил маленькое село в Полтавской области. Там мама называла его Юрасиком и всегда готовила очень вкусный яблочный пирог.

Вся окрестная послевоенная шантрапа совершала набеги на колхозные яблочные сады. Юрасик был первым из налетчиков. Книги Гайдара про Тимура и его славную команду не впечатлили мальчишку, который мечтал о лаврах пиратов и разбойников.

А потом мама умерла, и жизнь устремилась в иное русло, набирала обороты, превращалась в подобие поезда, пассажиром которого он не был по праву рождения. Впрыгнул на ходу и должен был крепко держаться за поручни, чтобы ветер не сбросил на обочину, или другие пассажиры не столкнули. Много их было, других пассажиров.

Жизнь шла, а Юрасик продолжал держаться за поручни, не взирая на то, что уже мог отдыхать на любой промежуточной станции.

Его манило движение, скорость и чувство гордости. Как ему хотелось сказать:

- Мама, смотри, я не подвел, я все еще мчусь на поезде, о котором мог только мечтать.

Старик грустно вздохнул. Теперь его поезд ушел. Он совершил роковую ошибку, решив покрутить жизнью в свое удовольствие. Она отплатила той же монетой, не задумываясь и не сомневаясь. Старик сам всегда действовал именно так, мог ли он укорять судьбу?

Звонок внутреннего телефона прервал размышления:

- Юрий Андреевич, к вам тут посетители, говорят из ФСБ, примите?

- Спросите, они могут немного подождать?

Секретарша повторила вопрос шефа посетителям.

- Пять минут подождут.

- Хорошо, Ирина Васильевна, пусть ждут.

Старик понял все. Они могли взломать дверь, но делать этого не стали. Даже не подергали. Представились секретарше и попросили доложить о своем приходе.

- Из уважения к должности и былым заслугам?

- Вот уж нет. Тот, кто отдавал им приказ, точно знал, что делает.

- Другой на его месте мог еще сомневаться, но не высокий человек. Слишком долго он ходил по коридорам власти, чтобы сомневаться в ее намеках.

- Знаем-знаем, - погрозил он запертой двери, - уроки Берии изучал по архивам, а вот Андроповщину испытал на своей шкуре. Намерения, как говорится, ясны, дело за малым.

Старик встал из любимого кресла и подошел к сейфу.

- Интересно, тот, кто вселится в кабинет после меня, все переделает или оставит как есть?

Старик открыл сейф. Несколько пачек с зелеными купюрами, папки с бумагами, которые хранят многие секреты.

- Сжечь, - мелькнула мысль.

- Зачем? Пусть тайное станет явным, так всегда бывает.

В дальнем углу сейфа ютился синий мешочек, обтрепавшийся от времени, но все еще целый.

Высокий человек извлек из мешочка трофейный немецкий Вальтер: единственное приложение к похоронке на отца. В сорок четвертом мать едва не застрелилась из этого самого пистолета.

- Да, судьба - мастер сложных поворотов.

Раз в квартал в течение десятков лет старик обязательно чистил пистолет и смазывал его. Сначала в память об отце, потом из соображений практического характера, а потом просто по привычке. У него было не так много вещей, которые стали привычкой, милой сердцу памятью о прожитых годах. Любимое кожаное кресло и отцовский трофейный Вальтер, вот, пожалуй, и все.

Старик зарядил пистолет и снял с предохранителя. До истечения назначенного времени осталось меньше минуты.

- Нет, не здесь.

Он закрыл сейф, привел в порядок бумаги на столе, и снова сел в свое кресло. Оно в последний раз протяжно скрипнуло под привычной тяжестью хозяина.

- Двадцать секунд. Пора.

Старик смотрел, как секундная стрелка проскакивает последние деления.

Юрий Андреевич включил селектор за пять секунд до срока.

- Спасибо, товарищи. - Густой баритон наполнил приемную. ФСБшники понимающе переглянулись. Одиночный выстрел прозвучал вполне естественно в стенах кабинета, которые помнил многое.

***

Вместо эпилога: