Медвежий угол

Наталья. Вот доживу до пенсии, и помру сразу же. Меня на переезде все равно не оставят. Значок дадут «Почетный железнодорожник» и выпрут. Вместе с песком. Вон, у Мишки есть такой значок. Дали уже потом, когда повторно разбирались. А толку-то теперь? Вы смотрите, со значком меня схороните. Что бы все там видели! Тем более у меня все равно будет рак мозга.

Аня. Началось! (Мишке Карабану.) Миша, а ты хотел когда-нибудь отсюда уехать?

Карабан. Ну, так я постоянно уезжал. Периодически, то есть.

Аня. И куда ты ездил?

Карабан. Да много куда. Но только не по своей воле все. Я когда маленький был, так любил на поезда смотреть, на пассажиров. И так хотелось к ним подсесть. И ехать, ехать, ехать. Куда люди едут, зачем, по какому делу?

Наталья. Да какое дело-то! Казенное только – в тюрьму или в армию.

Карабан. Это я потом понял.

Аня. Почему же, в гости еще ездят, в командировки.

Наталья. А это считай то же самое, в гостях – как в тюрьме, только кормят хорошо. А так, ни вздохнуть, ни…

Аня. А вы часто в гости ездите?

Наталья. Я-то? Ни разу! К кому? Всю жизнь здесь. Тут и помру. Жаль, на переезде не разрешат похоронить. Я бы гладиолусы удобряла.

Аня. Кажется, у вас уже рак мозга начинается.

Наталья. Да ну тебя! Сплюнь.

Карабан. Идет.

Наталья. И как ты слышишь-то? Ведь рано еще переезд закрывать, а ты слышишь! Аня, рано ведь еще?

Аня. Да, пора уж! Пора!

Наталья. Я просто поражаюсь, Мишка, ты откуда знаешь-то? Без расписания, без всего.

Карабан. Я чувствую. Через землю чувствую. Он ведь через землю, через нее мне все говорит.

Наталья. Миша! Кто, что там тебе говорит?

Карабан. Поезд, он же живой. По земле ползет. Как змей. По всей земле такие змеи. А я вот, как цапля эта. Чую его.

Наталья. Цапля тоже мне! Аня вот наша точно цапля. Ноги какие худые!

Карабан. И длинные.

Наталья. Клеишься что ли к Аньке? (Ане.) Смотри-ка вот и жених тебе!

Аня. Наталья Гавриловна, перестаньте, ну что вы.

Наталья. Ой, да ты покраснела, я смотрю!

Аня. Ничего я не покраснела. Просто жарко.

Наталья. Ладно, шучу я, шучу. Ты не порти мне Мишку. Смотри!

Карабан. Я и машины чувствую.

Аня. Правда?

Карабан. Едет кто-то. Сюда, на переезд.

Наталья. Ты прям экстрасенс! Да что-то не верится. Какая машина? Кто тут у нас на машине-то ездит? Трактор разве что у Пашки. И тот без колес.

Карабан. Нет, у трактора голос трескучий, громкий, глупый. А тут шорох такой, мягкий, бархатный.

Наталья. Собираешь тоже мне, цапли, шорохи. Аня, переезд закрывай лучше, заслушалась.

Аня. Бархатный.

Наталья. У меня от вас будет рак мозга! Чушь какую несете!

Аня заходит в домик, включается сигнализация, закрывается шлагбаум, мигают маневровые светофоры. Слышится звук приближающегося поезда. Аня выходит из домика, встает лицом к железной дороге, достает из сумки желтый флаг, держит его в свернутом состоянии. Мимо проезжает поезд. Все завороженно смотрят на него, только Мишка Карабан замечает, как к переезду подъехала машина, и из нее вышел Борис Семенов. Он внимательно смотрит на Аню. Поезд уже уехал, а Наталья и Аня все еще смотрят ему вслед. Наталья все время повторяет: «Доброго пути, доброго пути». Аня убирает флаг в сумку и замечает Бориса, быстро уходит в домик, пытается закрыть дверь, но шторка в проходе ей мешает, она нервничает, дергает ее, и, наконец, закрывает дверь. Выключается сигнализация, перестает мигать светофор, поднимается шлагбаум. Наталья замечает Бориса.

Мишка, смотри! И вправду машина! (Борису.) Переезд открыт, езжайте, мужчина.

Борис. А я уже приехал.

Наталья. Куда приехал?

Борис. Сюда, к вам.

Наталья. Ко мне?

Борис. Это же 44‑й километр? От станции По́тьма?

Наталья. Да. Все верно, только не По́тьма, а Потьма́.

Борис. Извините.

Карабан(Наталье). Это он.

Наталья. Кто он?

Карабан. Ну, он. Тот самый.

Наталья. Который?

Карабан. Ну, тот, тот, ну про которого…

Наталья. Мишаня, ты крась давай, крась. Вон, лебеди еще.