Медвежий угол

Анн-Катрин и Хряк сидели сзади. Казалось, что в кафетерии ледового дворца собрался весь город. Все стулья были заняты, народ продолжал приходить, вставал вдоль стен. Впереди, на небольшом возвышении, разместились члены правления. В первом ряду – спонсоры и родители юниоров. В середине – родители Кевина. Анн-Катрин видела, как люди, которых она знала всю свою жизнь, подходят к маме Кевина, словно на похоронах, словно хотят выразить свои соболезнования в связи с великой несправедливостью, жертвой которой она стала.

Проследив за взглядом супруги, Хряк крепко сжал ее руку.

– Давай не будем вмешиваться, Анки. Тут почти все – наши клиенты.

– Это не перевыборы, а суд Линча, – шепнула Анки.

– Давай подождем, пока не поймем, что произошло, мы многого не знаем, Анки. Мы многого не знаем, – отвечал муж.

Он был прав. Поэтому она решила подождать. Они ждали. Ждали все.

Фрак нарочно вышел на середину парковки, он не прятался в тени или за деревом. Меньше всего ему, разумеется, хотелось кого-то напугать.

Когда на парковку въехала небольшая машина с логотипом местной газеты на двери, Фрак приветливо помахал рукой. Внутри сидели журналистка и фотограф, Фрак жестом попросил, чтобы они открыли окно.

– Здравствуйте-здравствуйте! Мы, кажется, незнакомы. Фрак! Владелец супермаркета!

Журналистка пожала ему руку через окно.

– Здравствуйте, мы приехали на собра…

Фрак наклонился, почесывая бороду.

– Ага! На собрание, да? А у меня к вам как раз по этому поводу коротенький разговор. Так сказать, не под запись… Надеюсь, вы понимаете, о чем я.

Журналистка склонила голову набок:

– Нет.

Фрак откашлялся.

– Ну, вы же знаете, как это бывает. Когда появляются журналисты, народ всегда немного нервничает. То, что случилось, – травма для всего города, вы же понимаете. Поэтому хотелось бы убедиться, что ваша статья… что вы приехали сюда не затем, чтобы искать проблемы там, где их нет.

Журналистка не знала, что ответить, но ее явно напрягло то, как этот громадный мужчина облокотился на ее дверь. Фрак улыбнулся, пожелал ей всего доброго и ушел.

Журналистка и фотограф, выждав несколько минут, пошли за ним. Когда они уже двигались по коридору, из темноты появились два мужчины. На вид лет двадцати пяти – тридцати, черные куртки, руки в карманах.

– Собрание только для членов клуба, – сказал один.

– Мы журналисты… – попыталась возразить журналистка.

Мужчины перегородили дорогу. Они были на голову выше фотографа и на две – журналистки. Больше они ничего не сказали, один сделал полшага вперед и остановился – просто показать, на что он способен. В полутемном коридоре было тихо и пусто.

Фотограф взял журналистку за локоть. Она видела, как он побелел. Сама журналистка не местная, она здесь только стажировалась, но фотограф был из Бьорнстада. У него тут семья. Он потянул журналистку к машине. Они уехали.

Фатима сидела на кухне. Она услышала звонок в дверь, но Амат хотел открыть сам. Точно заранее знал, кто это. В дверях стояли два огромных парня, Фатима не слышала, о чем они говорят, но видела, как один приставил указательный палец Амату к груди. Закрыв дверь, сын отказался что-либо объяснять. Сказал только, что это по делам команды, и ушел к себе.

Бубу стоял за спиной Вильяма Лита, чуть наискосок, ему было не по себе от происходящего, он не понимал, почему без этого нельзя обойтись, не знал, что возразить.

– Но ведь Амат один из нас, чего ты психуешь? – спросил он еще по дороге.

– Пусть докажет, – рявкнул Лит.

Когда Амат открыл дверь, Лит ткнул ему пальцем в грудь:

– В клубе собрание. Вся команда будет там, мы встанем на улице, чтобы показать, что мы за Кевина. Ты тоже, – распорядился он.

– Постараюсь, – пробормотал Амат.

– Никаких «постараюсь». Ты там будешь! Только попробуй не прийти! – приказал Лит.

Бубу попытался поймать взгляд Амата. Но тот на него не смотрел.

Собрание проходило так, как проходят все подобные собрания. Неловкое начало, быстрый разгон и взрыв. Генеральный директор откашлялся и попросил внимания – в робкой попытке сбить накал.

– Во-первых, хочу уточнить, что спортивного директора может уволить только правление. Члены клуба не могут по собственному желанию увольнять сотрудников, это противоречит уставу.

Какой-то мужчина вскочил с места, потрясая указательным пальцем:

– Зато мы можем сместить правление, и, если вы пойдете против жителей города, мы именно так и поступим!

– У нас демократическая организация, мы не угрожаем друг другу, – сдержанно ответил директор.

– Кто кому угрожает? Твоего, что ли, ребенка забрали в полицию? – рявкнул мужчина.

Встала женщина. Сцепив руки на животе, она сочувственно посмотрела на членов правления.

– Это не охота на ведьм, мы просто хотим защитить наших детей. Моя дочь была на вечеринке у Кевина, а теперь ей звонят из полиции, чтобы получить «свидетельские показания». Господи, да эти дети дружат с самого детства и вдруг должны «свидетельствовать» друг против друга. Что же это такое?

Вслед за ней поднялся мужчина: