Медвежонок

– Как будто у него выбор есть? Он же из Медведей, отец. Или ты забыл, какими они бывают? Дарс прав – официальное заявление необходимо, но совершенно другое. Медвежонку стало плохо, когда к нему приблизилась дама из Коршунов, так? Так. Значит, объявляем результаты расследования – нашего гениального автора хотели отравить завистники. Давно хотел пощипать этих пернатых. Все видели, какой она себе камушек на шею повесила? Алмаз грамм на сто. Я хочу его. И я его получу как плату за замятие дела. В следующий раз будут думать, в чём являться на приём.

– Так и сделаем, – Император внутренне был согласен с младшим сыном. Осадить Коршунов действительно нужно – цены на изготавливаемые ими ткани слишком завышены. – Мальчишку и его друзей оставить во дворце на пару дней, якобы для защиты. С Академией я договорюсь. Дарс, подготовь мне речь. Я сделаю заявление через два часа.

* * *

Как же приятно просыпаться, когда у тебя ничего не болит. Когда тебе не кажется, что каждая клеточка твоего тела желает станцевать замысловатый танец, причём в противоречии с соседними клеточками. Когда желудок не пытается выпрыгнуть прочь, а голова не весит с полтонны… Жаль, что мне это всё доступно лишь в сладких грёзах. Возвращение в реальность ознаменовалось чудовищным жаром и болью. Я с трудом смог сконцентрироваться, чтобы оценить витающие вокруг тела силовые линии. Такой интенсивной «лучевой» терапии у меня не было никогда. Казалось, вокруг меня образовался целый защитный кокон из хаотично носящихся туда-сюда линий, не понимающих, к чему можно прицепиться. В голове всплыл урок старого шамана, и я закрыл глаза, вспоминая книги из далёкого прошлого. Почему-то мысли остановились на продолжении истории об алмазном драконе. Вторая часть у вальгов считалась интересней, чем первая, так что и в этом мире текст должен зайти.

Вот только второй книгой дело не ограничилось – слишком сильным оказался тот проклятущий алмаз. Прошлось работать и над третьей, заключительной книгой серии. Той, что я закончил прямо в день казни. Когда ко мне явился лекарь, чтобы проверить состояние, я практически справился со своей напастью. Теперь главное сбежать отсюда обратно в Миракс как можно поскорее, не попав под влияние какой-нибудь сумасшедшей тётки. Ещё одного такого выверта мозгов я не вынесу.

– Ты очнулся? Дружище, с такими проблемами тебе нужно было оставаться в своей деревне и не высовываться, – раздался знакомый голос, от которого я резко вскочил в кровати. Рядом со мной, удобно устроившись на стуле, сидел Эльрин Ондо. Хотя, наверно, уже не Ондо – на декоративном наплечнике красовался клановый символ в виде головы змеи. Причём не какой-то обычной, в виде удава или даже кобры, нет. На плече Эльрина была нарисована хищная треугольная голова гадюки, отливающая золотым светом. Белобрысый сменил фамилию на Слик и, судя по тому, что я вижу, тотем правящей семьи принял парня.

– Кто ты?

– А тебе не всё равно? Я всё тот же Эльрин, что доставал тебе пирожки и веселил прибаутками. Всё тот же Эльрин, которому ты спас жизнь и который является твоим должником. Тот же самый Эльрин, что считает тебя своим другом и надеется, что это взаимно. Что изменилось от того, что ты узнал мою фамилию? Обе фамилии.

– Ондо и Слик? Это невозможно! Ни один Медведь не свяжется с Гадюкой!

– Да ты что? А как же Лиара? Или ты действительно думал, что то, что происходит до инициации, можно игнорировать после? Ты свои чувства куда денешь? А её? Лег, дружище, сам себя-то хоть не обманывай. Хочешь сказать, что даже близко не подойдёшь к ней, если поступить на первый курс Миракса?

Эльрин знал, куда бить – крыть этот аргумент мне было нечем. Несмотря на заверение девушки, что после инициации начнётся другая жизнь, я категорически с этим был не согласен – мне только-только довелось испытать радость отношений и чувств. Отказываться от них я не собираюсь.

– Что касается меня… Ладно, кое-что я тебе расскажу. Учти, если об этом хоть кто-то узнает, меня накажут. Причём сурово. Лег, что тебе известно о твоей матери?

– Практически ничего, – нахмурился я. – Она умерла, когда родила меня. Отец новую жену так и не взял – он до сих пор любит мою мать. Постоянно ходит к ней на могилу. К чему такой вопрос?