Медвежонок Паддингтон. С любовью

– Ничего даже слушать не стал по этому поводу, – подхватил Джонатан. – У него с собой раскладушка, так что папа пошёл помочь ему вытащить из сарая косилку, а миссис Бёрд – готовить завтрак. И представляешь, что было дальше?

– «Да как же так, сеньор Пастузо! – проговорила Джуди, подражая голосу миссис Бёрд – та пришла в ужас, узнав, что дядя Пастузо ещё не завтракал. – Берите, пожалуйста, что вам нравится. Яичница с ветчиной… копчёная селёдка… сосиски… кеджери… жареная картошка… кровяная колбаса… поджаренный хлеб с мармеладом…»

– А он знаешь, что ответил? – вмешался Джонатан. – «Звучит очень заманчиво, сеньорита!»

– А когда он поцеловал миссис Бёрд руку, она так и залилась краской, – добавила Джуди. – И сказала: «Похоже, хорошее воспитание – их семейная черта», и сразу побежала на кухню. Мы её с тех пор больше не видели.

И вот тут, тётя Люси, начинаются разные загадки. Мы вечером долго говорили с дядей Пастузо, и я спросил его, что во мне такого «сомнительного», и какие мне нужны официальные документы, и где их искать, а он ответил: «Положись на меня, собрино» – и пошёл к машине.

Вернулся и говорит: ты, мол, ему сказала, что нужно посмотреть в чемодане, в потайном кармашке. Там всё и лежит.

Я только одного не понял – как это дяде Пастузо удалось с тобой поговорить, если в доме для престарелых медведей нет телефона.

Джонатан сказал, что в машине есть компьютер, а дядя, наверное, знает кого-то у вас в доме, у кого он тоже есть, и вы послали друг другу электронные письма.

У меня в голове не укладывалось, как можно в машину затолкать компьютер, но Джонатан объяснил, что речь идёт не о большом компьютере, как у мистера Брауна, а о маленьком, который называется как-то вроде «не от рук».

Я сказал, что такой компьютер у медведя вполне может быть – специальный компьютер не для рук, а для лап. Джонатан ответил, что я не совсем правильно расслышал, а потом согласился, что особый компьютер для лап – вещь хорошая.

А самое главное – то, как обрадовалась миссис Бёрд, когда увидела мои документы. Она сказала, что у неё никогда не было ни малейших сомнений: ты, тётя Люси, не могла оставить такую важную вещь на волю случая, а ещё она попросила тебя поблагодарить.

Вечером у нас был праздник в дядину честь, так что спать я лёг только ближе к десяти часам.

С любовью,

Паддингтон

P. S. Дядя Пастузо сказал, что завтра поведёт нас всех гулять. Об этом я расскажу в следующем письме.

Письмо № 15

Лондон, улица Виндзорский Сад, дом 32

Дорогая тётя Люси!

Похоже, на то, чтобы организовать прогулку, у дяди Пастузо ушло много времени: он где-то пропадал целое утро и вернулся только ближе к концу дня – уже начинало темнеть.

На мой взгляд, от этого всё стало только интереснее, потому что к дядиному приходу мы все уже сидели, по словам Джонатана, «как на уголках» – хотя мистер Браун, который, вообще-то, не любит ждать, поправил: мол, говорить надо «как на иголках». Но потом мы действительно все сидели «на уголках» – машина у дяди Пастузо такая большая, что каждому достался свой уголок у окна, хотя мы и влезли туда ввосьмером.

Почему ввосьмером? Потому что дядя Пастузо нанял шофёра, а ещё пригласил мистера Крубера. Наверное, чтобы он рассказывал нам по дороге про все достопримечательности.

Миссис Бёрд не понравились занавески в машине – они, по её мнению, не подходили к ковровой дорожке, да и вообще были слишком вычурные. А миссис Браун захотела и вообще их задёрнуть – мало ли что подумают соседи, увидев нас в таком роскошном автомобиле.

Но в конце концов мы всё-таки расселись и двинулись в путь.

Я спросил мистера Крубера, знает ли он, куда мы едем; он, видимо, знал, но не сказал.

– Но мне всегда очень хотелось туда попасть, мистер Браун, – поведал он, а больше от него ничего не удалось добиться.

Тут мы остановились у пешеходного перехода у Ноттинг-Хилл-Гейт, и машину сразу облепили любопытные. Мы все притихли.

Дядя Пастузо посмотрел на часы.

– Взлёт через тридцать минут, – сказал он шофёру.

Мы все подумали, что едем в аэропорт и опаздываем на свой рейс. Но мы ошиблись.

Тем не менее с общего разрешения шофёр нажал кнопку, и шторы на всех окнах закрылись. И больше не открывались, отгородив нас на следующие минут двадцать от внешнего мира. А потом машина остановилась, и шофёр заглушил двигатель.

– В такой машине по-другому никак, – объяснил дядя Пастузо.

Джонатан и Джуди выглянули наружу, да так и ахнули. Я выглянул тоже, думая, что увижу ряды самолётов, а вместо этого увидел какую-то штуковину, похожую на гигантское велосипедное колесо.

– Это «Лондонский глаз»! – воскликнула Джуди.

– И мы все сейчас на нём прокатимся, – добавил мистер Крубер.

Миссис Браун, кажется, пожалела, что не взяла флакон с нюхательными солями, а я стал волноваться, не проколется ли это колесо по дороге.

– Зря переживаете, – успокоил нас Джонатан. – На этой штуке ещё никогда не было качки, а прокалывать там просто нечего.

– Кабинки, в которых сидят посетители, похожи на стеклянные, – сказала Джуди. – На самом деле это, конечно, не так, но из них всё равно всё-всё видно!