Медвежонок Паддингтон. С любовью

Я как раз стучал молотком по бетонной плите, как это накануне делал аукционист, и тут из соседнего сада раздался вопль, да такой, что я едва не выпрыгнул от страха из собственной шкуры. Я поднял голову и увидел, что через забор на меня таращится мистер Карри.

– Что это ты тут делаешь, МЕДВЕДЬ? – рявкнул он. – От твоего грохота все мысли разбегаются!

– «Сделай сам», мистер Карри! – ответил я.

Никогда раньше не видел, чтобы у человека так быстро багровело лицо.

– Да как ты смеешь так со мной разговаривать, МЕДВЕДЬ! – выпалил он. – Вот я сейчас пойду и пожалуюсь миссис Бёрд.

Тут я допустил вторую ошибку.

– Я принял вас за предмет старины, – сказал я. – Мистер Крубер часто говорит: чем вещь древнее, тем дороже.

Тут мне показалось, что глаза у него сейчас выскочат из орбит, поэтому я решил сменить тему и стал объяснять, что мистер Браун дал мне лист фанеры и книжку с инструкциями и вот теперь я с помощью своих инструментов буду мастерить ему подставку для газет.

Книжка называлась «Восхитите родных, удивите друзей», и я как раз собирался взяться за дело.

Последние слова вроде бы помогли. Мистер Карри успокоился, мне даже показалось, что он умывает руки – правда, мыла я так и не разглядел.

– Подставку для газет? – повторил он. – Мне бы, медведь, она тоже не помешала. Если ты сделаешь и мне подставку для газет, я не буду жаловаться на тебя миссис Бёрд.

После этого он сказал, что сейчас уходит и вернётся только в середине дня, но я, если хочу, могу плотничать на его кухонном столе. Это, конечно же, было гораздо удобнее, чем на лужайке.

– А ещё, – добавил он, – не советую тебе никому больше об этом говорить, а то они тоже захотят подставки. Пусть это останется между нами.

Словом, поначалу мне всё это очень понравилось, но потом, к сожалению, оказалось, что кухонный стол мистера Карри гораздо меньше, чем лист фанеры мистера Брауна.

Лист был такой здоровый, что его всё равно нужно было резать пополам – особенно если делать из него две подставки для газет. Поэтому я положил лист на стол, а сам взял пилу и влез сверху.

Сначала пила шла легко, прямо как нож сквозь масло, но постепенно пилить становилось всё тяжелее. Мне даже пришлось несколько раз остановиться и утереть пот со лба – правда, потом дело опять пошло легче.

Тут-то меня и настиг второй удар за это утро. Я едва успел отскочить, как стол взял и обрушился, а фанера с ним вместе.

Я немного постоял среди кусков и обломков, гадая, как убедить мистера Карри, что два маленьких двуногих стола лучше, чем один большой четырёхногий.

В результате я решил, что если мистер Карри побагровеет второй раз за день, это плохо кончится для его здоровья. Поэтому, отыскав тюбик с клеем, я как следует смазал обе стороны распила и прижал их одну к другой, а снизу подставил старые кастрюльки, чтобы придержать стол, пока клей не высохнет.

Если погасить свет и задёрнуть занавески, выглядел стол довольно неплохо, особенно когда я ещё смазал шов мармеладом. Так что я снова взялся за подставки для газет, надеясь, что всё обойдётся.

В этот день ещё много чего случилось, тётя Люси, но у меня заканчиваются чернила. В конечном итоге вышло всё, как сказано в той книжке: мои родные восхитились, когда увидели, какие я сделал подставки, а мистер Карри удивился, причём очень сильно.

Когда я видел его в последний раз, он бегал кругами по своему саду, размахивал половинкой стола и вопил:

– МЕДВЕДЬ! Ты где, МЕДВЕДЬ?

Я на всякий случай спрятался за занавеску, но тут на помощь мне пришла миссис Бёрд.

Она сказала мистеру Карри, что, если постараться, всегда можно сделать так, чтобы все остались довольны, а потом подарила ему мой набор плотницких инструментов. Так что в результате все действительно остались довольны, включая и меня!

С любовью,

Паддингтон

Письмо № 7

Лондон,

улица Виндзорский Сад,

дом 32

Дорогая тётя Люси!

Никогда не догадаешься, что со мной было на прошлой неделе! Мистер Крубер повёл меня смотреть на смену караула у Букингемского дворца. Он взял с собой фотоаппарат, а мне дал британский флажок на палочке, на случай, если я увижу королеву.

Я попытался махать флажком через решётку, но королева, наверное, ушла в магазин, потому что в ответ мне никто не помахал, а полицейский отогнал меня от решётки – испугался, что у меня голова застрянет.

Королевский дворец гораздо больше дома для престарелых медведей. У нас, как известно, есть караульный, которого почти никогда не бывает на месте, а когда он на месте, толку от него всё равно мало – ты ещё говорила, что неплохо бы его сменить; во дворце же караульные совершенно замечательные, и я не понимаю, кому пришло бы в голову их менять.

Их, кстати, очень много, и у всех на голове большие меховые шляпы. Люди приезжают со всех концов света, чтобы на них посмотреть, – а особенно интересно бывает в те дни, когда играет оркестр, а караульные идут маршем.