Медвежонок Железная Голова

«Задорный» был новым судном, построенным со всем тщанием, которое испанцы в те времена прилагали к постройке кораблей всех типов. В ту эпоху французский флот существовал как бы только по имени; Кольбер едва приступал к сооружению судов, которые впоследствии приобрели такую грозную славу. Английский флот, правда, уже существовал, но был далеко не так велик и хорошо оснащен, как испанский, который наравне с голландским флотом считался лучшим во всем свете, во-первых, по числу судов и, во-вторых, по их вооружению и несомненным мореходным качествам.

Фрегат «Задорный», прекрасно оснащенный, отличавшийся прочностью постройки, которым можно было управлять, как лошадью, разумеется, не боялся даже достаточно сильного шквала. Стало быть, не стоило обращать внимания на расходившийся свежий ветер.

Капитан сел на почетное место, и его штаб расположился вокруг стола, на котором стоял завтрак.

Храбрые флибустьеры буквально умирали с голоду; они не ели еще после достопамятного пира в «Сорванном якоре». Разнообразные хлопоты заняли все их время, и они не могли выкроить ни минуты, чтобы перекусить на скорую руку сухарем с рюмкой водки.

Ели и пили, весело толкуя обо всем, что так или иначе касалось общих интересов. Потом, когда голод наконец был утолен, на стол поставили бутылки с ромом, задымились трубки, и разговор незаметно принял более серьезный характер.

— Красива ли Картахена? — поинтересовался Олоне.

— Говорят, — ответил Медвежонок, — но сам я там не бывал и потому не могу сказать ничего определенного.

— Думаю, — засмеялся Олоне, — что мало кто из нас мог видеть его.

— Испанцы так ревниво оберегают свои колонии, — заметил Польтэ, — что попасть к ним можно только с оружием в руках.

— Что касается меня, — возразил с улыбкой Пьер Легран, — то подобный способ меня устраивает: это выгодно.

— У тебя губа не дура! — вскричал Олоне, захохотав во все горло. — Признаться, я все спрашиваю себя, зачем Медвежонок, затеяв экспедицию, среди всех испанских городов предпочел именно Картахену.

— Ты ничего в этом не смыслишь, — откликнулся Польтэ, украдкой значительно переглянувшись с Медвежонком, — а понять-то как легко!

— Ты находишь?

— Причина лежит на поверхности, ей-Богу!

— Так скажи, в чем дело.

— Охотно; впрочем, если я ошибаюсь, Медвежонок тут налицо и может исправить мою ошибку.

— Говори, брат, — сказал капитан.

— Да, мы слушаем.

— Да тут и слушать-то придется недолго, — засмеялся Польтэ.

— Да ну же, болтун.

— Вот, в двух словах, в чем дело: все города на материковом побережье нами более или менее исследованы, то есть они были взяты и преданы огню и мечу; уцелели лишь немногие.

— Мне очень нравится выражение «исследованы», — воскликнул со смехом Пьер Легран.

— Не правда ли, удачно? Ну так вот, эти города, а их не более десятка, до сих пор оставались в пренебрежении или потому что очень бедны и, как говорится у нас на родине, игра не стоит свеч, или потому, что слывут сильно укрепленными, а мы, следовательно, не посмели бы не то чтобы подойти к ним, — трудного тут ничего нет, — но положить на них лапу, что было бы небезопасно. Абсолютно неприступными из них слывут два-три. Монбар и Морган взяли Маракайбо, Пуэрто-Бельо, Панаму — да и кто перечтет все наши безумно отважные экспедиции! Медвежонок славный товарищ, это бесспорно. Тем не менее эти образцовые подвиги, задуманные и с искусством исполненные нашими братьями, в душе огорчают его; не то чтобы он завидовал им, но слава Монбара, Моргана, Прекрасного Лорана и многих других наших братьев ему покоя не дает, и он также задумал одну из тех экспедиций, которые приводят в ужас наших врагов и доставляют их богатства в наши руки. Город, слывущий самым грозным из всех, еще не тронутых нами, — это Картахена. Разумеется, Медвежонок выбрал ее. Четыре дня тому назад он явился на равнину, где я охотился.

— «Хочу затеять экспедицию», — заявил он мне.

— «Что ж, черт возьми! — ответил я, как поступил бы каждый из вас. — Куда мы отправимся?»

— «В Картахену».

— «В Картахену, так в Картахену».

И я без дальнейших рассуждений последовал за ним.

— Да и нужды в них не было, — заметил Олоне.

— Само собой, и так довольно сказано, — прибавил Пьер Легран.

— Вот таким-то образом, братья, мы теперь и оказались на пути к Картахене. Не прав ли я, Медвежонок?

— Это совершенно справедливо, — с улыбкой согласился капитан.

Объяснение показалось простым и ясным, в особенности же логичным людям, которые и без повода всегда готовы были напасть на испанцев.

— Братья, — сказал Медвежонок спустя минуту, — прежде чем разойтись, я бы хотел посовещаться с вами о важной мере, к которой следует прибегнуть незамедлительно.

Тотчас же воцарилось безмолвие.

— Мы слушаем вас, капитан, — сказал Польтэ.