Мэджик юзеры

Лесникова тошнило. Морщась и содрогаясь всем телом он пытался отмахнуться от Игоря, но тот был неумолим. То стеная, то бранясь, Лесников рассказал Игорю, как покойный "Васька", хоть и взял паузу, напуганный приездом Игоря со товарищи, но не смирился и одолел таки своего соперника Павла. А уж тогда, прибавив к своему арсеналу отвары и зелья побежденного… Впрочем, внятно про этот период Лесников ничего поведать не смог. Он все время находился как бы в полу-бреду — полу-кошмарном сне. Все что он сообщил действительно полезного — в Васькиной шайке, кроме Павла было еще трое: пожилая тетка, мастерица рифмованных проклятий, молодой толстяк, обладавший схожими с Игоревыми умениями, только вместо акробатики у него было что-то вроде пения ("дикого такого, продирающего") и бородатый человек неопределенного возраста. Что умел последний, Павел не понимал, но восстановил в памяти, что Василий очень ценил бородача и даже, возможно, не держал его на цепи, а считал компаньоном.

— И где же они?

— Олька с жирным в монастыре были, там нету разве?

— Поищем. А бородатый?

— Не знаю. — полулежащий на земле Павел, перекатился на спину и ращвел руками. — Может, его Васька в Кремль отправил?

— Зачем? — не понял Игорь.

— Власть брать.

Игорь картинно воздел очи горе.

— От же вы ебанаты!

Но тут же посерьезнел.

— Знаешь, что… тебя бы убить надо. Вот нету у меня никакой уверенности, что если бы ты Васю поборол, а не он тебя, то все не кончилось бы примерно также.

— Не убивай, пожалуйста. — глухо попросил Павел, пряча глаза.

— А ты будешь вести себя хорошо?

Лесников не ответил, только сглотнул. А Игорь отвернулся и в третий раз вошел в тоннель, бормоча под нос: "Ну ведь, надо же, коню понятно, что надо, а вроде и не за что и что делать?".

Пепельных больше не было. Осталась только припорошенная серым земля. Вероятно, именно так Павел расценил требование "вести себя хорошо" — оставил мертвых в покое и вернул прах к праху. Неряшливо и неуважительно, но все-таки останки упокоились на кладбищенской земле и через несколько дней, а если будет дождь, то и раньше, она вберет их в себя.

Быстро и не таясь Игорь обежал территорию монастыря и нашел таки Васиных подельников. Нашел в круглой башне, которую про себя всегда называл "толстой". Недовольно покрутив головой (это место для игр в Айвенго или Стурма Светлого Меча, а не прибежище провинциальных "меджик-юзеров"), Игорь вошел в краснокирпичную башню, поднялся по заворачивающимся винтом ступеням (в его время их не было, надо было лезть так, хватаясь за выбоины в кладке), потом по простенькой прямой лесенке и просунул голову на низкий чердачок под самой крышей. Именно отсюда, как ему казалось, раздавались встревоженные голоса, которые он услышал проходя возле "толстой башни".

В темноте затаились двое, это было ясно по прорывающемуся дыханию, сглатыванию, еканью в животах и прочим звукам, которые обычно издают люди, внезапно решившие сидеть тихонечко.

— Чего прячетесь? Вылезайте!

Игорь слез по лесенке вниз, туда где свет из застекленных бойниц позволил бы ему рассмотреть найденышей, ожидая, что они послушаются и спустятся за ним. Но они предпочли остаться наверху. Игорь глядел вверх, полагая, что сейчас покажутся чьи-то ноги на верхней ступеньке, но вместо того, чтобы увидеть их, услышал высокий женский голос, торопливо произносящий:

— Силу свою собираю для боя,

Счас ты увидишь что это такое:

Слово обрящет твердость дубины,

Сердце твое станет как из резины…

Чем чревато резиновое сердце Игорь не знал и знать не хотел. Не дав женщине закончить проклятие он вскинул над головой руки с выставленными мизинцами так быстро, что в плечах заныло. Из под ногтей вылетели две цепочки рубиновых капель, которые прожгли потолок, а когда Игорь свел руки, превратились в вихрь, перемалывающий балки перекрытий, как нож мясорубки — жилистое мясо. Игорь едва успел отпрыгнуть прежде чем потолок обвалился и в облаке пыли и груде обломков взглядам явились оба прятавшихся на чердаке мага. Одетая в темное женщина, падая ударилась головой о кирпичи и потеряла сознание, а толстяк в не по сезону плотном коричневом костюме, треснулся об пол противоположным местом и, хоть и взвизгнул от боли, но никакого увечья не получил.

Вытаращив глаза он пялился на Игоря, пока тот выставив вперед открытые ладони говорил:

— Спокойно, не буйствуем, ага? Растерялись, да? Ничего не помните? Вы были под контролем, вас один злодей заколдовал, а теперь все хорошо, ок?

Наверняка, все так и было. Толстяк был дезориентирован, не очень понимал где он и что тут делает. Но среагировал быстро. Открыл рот и завыл, переходя из тональности в тональность, каким-то образом деля голос надвое и одновременно взрыкивая и скуля. Звучало это жутко, Игорь даже отшатнулся. А вокруг толстяка свивался кокон магии, желтые полотнища которой сплетались, укрывая толстяка от опасности.