Мефистон. Город Света (СИ)

Едва. Но он смог справиться с собой. Гоурин окружали десятки изменников. Его застрелили бы прежде, чем он успел бы добежать до нее.

Федорак направился к еретикам, держась в глубокой тени и крепко сжимая в руке секач. Если он подберется достаточно близко, то сможет ударить. Вероятно, без вождя изменники передерутся между собой. А если нет, то полковник хотя бы сможет заставить Гоурин заплатить за все.

Пламя начало угасать, пока он крался, но некоторые из изменников включили люмены, и Федорак увидел противников до отвращения ясно.

Сама Гоурин осталась прежней: ветеранка, отмеченная шрамами, примерно пятидесяти лет от роду, с короткими серыми волосами. Но у многих ее бойцов появились уродства. Какие бы извращенные верования ни заставили солдат взбунтоваться в казармах, они меняли воинов. Болезнь умов становилась и болезнью тела. У нескольких гвардейцев кожа приобрела пугающий серебристый оттенок, мерцая, точно чешуйки, на мосту. Большинство солдат по-прежнему носили стандартные бронежилеты и мундиры, но даже под привычной формой было ясно, что плоть некоторых мутировала, приняв новые очертания.

Федорах уставился на них, не совсем понимая, что он видит. В таком обманчивом освещении он мог ошибиться, но, похоже, один из предателей обзавелся новыми конечностями: из-под наплечника свисала спутанная масса чего-то извивающегося, будто клубок змей. Сперва он даже решил, что это просто обрывки одежды, но затем заметил, как они двигаются, корчась и сплетаясь. Но солдат не вопил от ужаса, а, судя по всему, гордился своей внешностью, стоя рядом с Гоурин с важно поднятым подбородком и уперев в бок приклад лазерного карабина, будто позировал для пикт-снимка.

Полковник с трудом заставил себя отвести взгляд, чувствуя, как его рассудок начинает трещать по швам от одной лишь попытки осознать глубину падения еретиков. Он сосредоточился на Гоурин и снова начал тихо пробираться через подлесок. Ведьма заплатит за свои злодеяния. Он отовсюду слышал вопли и проклятия солдат, что умирали, а она ухмылялась, пока болтала со своими уродливыми прислужниками.

Он был уже метрах в двенадцати от моста, когда заметил, что еретики больше не убивают гвардейцев, а вылавливают выживших из реки, нанося раны тем, кто пытался бежать. Подобравшись ближе, Федорак увидел, что сектанты уже собрали примерно десяток гвардейцев рядом с дымящимися развалинами. Они связали их и привели на поляну, а тех, кто пытался выбраться, пинками загоняли обратно в круг.

— Что вы затеяли? — прошептал полковник.

Он был так близко, что уже не осмеливался пошевелиться, опасаясь, что его заметят. Гнев притуплял боль от ран, но теперь, когда сердце немного успокоилось, он понял, что, возможно, боль в ноге вызвана трещиной. Федорак не мог нормально опереться на нее и если бы попытался побежать к Гоурин, то, вероятно, рухнул бы лицом в грязь в паре метров, после чего та с глумливой насмешкой застрелила бы его. Оставалось надеяться, что она подойдет достаточно близко, чтобы можно было наброситься и перерезать ей глотку, прежде чем вмешаются прислужники.

Боковым зрением он уловил мерцающий огонек. Вокс-бусина.

Федорак медленно, очень медленно отполз назад к берегу реки, держась в тени, и потом открыл канал связи.

— Полковник? — раздался резкий шепот сержанта Малика.

— Да. Я здесь, на южном берегу. А ты где?

— Мы на той же стороне, что и вы, сэр, где-то в тридцати метрах вниз по реке от моста.

— «Мы»? — Федорак почувствовал прилив надежды.

— Да, сэр. Со мной рядовые Эрбен, Литвак и Кастри.

Только четверо…

— Вы видели остальных? — спросил он, стараясь сдержать разочарование.

— Да, полковник, но их схватили еретики. Они собрали их вместе рядом с…

— Да, знаю. Я вижу, — Федорак прищурился, вглядываясь в черные колышущиеся тени в джунглях, пытаясь различить среди них солдат.

— Я вас вижу, — сообщил Малик. — Мы идем.

— Только тише, Трона ради, — зашипел полковник. — Они все еще прочесывают берег.

Из тьмы к нему тихо подползли гвардейцы. Все они были вооружены карабинами и выглядели невредимыми, если забыть о порезах и ушибах.

— Вы видели Зура? — резко спросил Федорак.

Солдаты лишь покачали головой.

— Ублюдок сдал нас, — процедил полковник. — Я видел: он ушел с моста как раз перед взрывом.

Гвардейцы пораженно переглянулись.

— Я даже не уверен, что это мост… — прошептал сержант.

— Ты о чем?..

Малик показал ему через мрак куда-то на край реки. Они вместе проползли последние метры до опушки. В воздухе все еще кружились искры и поднимались струйки дыма, но теперь он ясно видел мост, блестящий и переливающийся в свете, который отражался от текущего под ним потока.

И тогда полковник понял, о чем говорил Малик.