Мефистон. Город Света

— Не стану делать вид, что понимаю все, на что ты идешь ради капитула, — признался магистр, — но я знаю, что ради нас ты взвалил на се я великую ношу. Бремя, которое не вынести никому другому. Не стоит бессмысленно укорять себя, если вдруг ты под ней пошатнешься.

— Не пошатнусь, — ответил Мефистон, вновь увидев перед глазами труп Пелориса.

— Никто из нас не всеведущ, даже ты, — пристально посмотрел на него Данте. — И потому не приноси клятвы, которые, возможно, будешь не в силах исполнить.

Мефистон открыл рот, намереваясь возразить, но магистр уже продолжил:

— Взгляни на это с другой стороны. Исследования открыли тебе истину, не видимую больше никому. — Он кивнул на стол. — Да, ты был всецело предан своему делу, и цена оказалась высокой, но сравни жертвы с тем, что ты открыл. Сейчас, когда взгляды всех прикованы к крестовому походу Индомитус, лишь ты смог обнаружить скрытую угрозу. Поэтому я даю тебе разрешение отправиться в путь, пусть и с двумя условиями. Во-первых, ты вернешься на Ваал, как только сможешь. Альбин прав. Ты нужен мне здесь. Мы больше не видим свет Императора, но твое прозрение варпа почти восполняет эту утрату. Второе условие — ты отправишься не в одиночестве. Я не могу дать тебе в помощь целый флот, но, если скорость важнее всего, можно забыть о бережливости. Возьми с собой, кого пожелаешь. — Он кивком показал на Гая. — Конечно, если в твоем отряде найдется место для брата Рацела. Ты направляешься в осиное гнездо. Как бы тщательно ты все ни продумал, там легко можно найти неприятные сюрпризы. Даже твоих сил может быть недостаточно, а Рацел проявил себя настоящим другом тогда, когда остальные отвернулись.

Пусть лицо Рацела по-прежнему было хмурым, Мефистон чувствовал исходящую от него гордость. Главный библиарий кивнул и снова отдал честь. Он предугадал эту просьбу и согласился с логикой Данте. Командор направился к дверям, приказав Альбину следовать за ним.

— Мы будем молиться за тебя, Мефистон, — напоследок кинул он, выходя из зала.

Глава 3

Дневной Склеп, Аркс Ангеликум, Ваал

Луций Антрос изучал висящие перед ним частицы — сотни декоративных закрепленных на металлической арматуре клинков, каждый не больше ногтя. Каркас же был выполнен в форме крылатой фигуры — как говорили некоторые, она напоминала Ангела Сангвиния. Луций занимался мемориамом с тех пор, как был новобранцем, но эта сложная игра до сих пор позволяла ему успокоиться. Его дыхание замедлялось, становилось глубже, в голове уже не так метались вопросы, словно даже сомнения на время рассеивались. Правила были разработаны для того, чтобы забыть обо всем, что отвлекало, и сконцентрироваться на процессе. И это почти получалось. Почти.

На другой стороне небольшого каменного стола напротив него сидел привычный соперник — владыка Мефистон. Старший библиарий внимательно смотрел на каркас, сосредоточившись так сильно, что, казалось, застыл. Вот уже несколько минут он вообще не двигался, и потому Антрос мог изучить его. Властелин Смерти выглядел куда более собранным, чем когда-либо прежде. Мефистон всегда был невозмутимым, словно змея, но сейчас все обстояло иначе… мрачнее. Тишина стала более зловещей. Не прошло и года с тех пор, как техножрецы даровали старшему библиарию свои хирургические благословения, разрезав его черный панцирь, плоть и даже мозг в соответствии с предписаниями их господина архимагоса Коула. Теперь Мефистон был примарисом. Операции полностью преобразили его. Антрос странствовал с Мефистоном через половину Галактики, но сейчас чувствовал себя так, словно едва узнавал господина.

Наконец, Мефистон нажал на один из клинков, загоняя его на место, и посмотрел на Луция.

Оба библиария ощущали напряжение в зале. Галактика, осажденная со всех сторон вторжениями демонов и заразой мутации, находилась на грани распада. Родной мир Кровавых Ангелов оказался отрезан от света Священной Терры и стал одиноким стражем во тьме Империума-Нигилус. И в это трудное время Мефистон пригласил Антроса сыграть в мемориам. У него явно было что-то на уме. Всякий раз, когда Мефистон хотел что-либо обсудить, но не находил нужных слов, он предлагал Луцию партию в мемориам, а затем часами предавался раздумьям и лишь потом открывал, что же его тревожило.

— Что привело тебя в Аркс Ангеликум? — поинтересовался Мефистон, снова поглядев на каркас. После долгого молчания слова, эхом разнесшиеся по залу, резали слух.

В голосе Мефистона всегда причудливо смешивались акценты, его готик не был похож на говор других братьев капитула. Антрос подумал, не ослышался ли он.

— Старший библиарий?

— Почему ты решил стать рекрутом? Ты ведь мог прожить естественную жизнь смертных. Что привело тебя на место состязаний? Почему ты захотел стать Кровавым Ангелом?

— Это было так давно, — покачал головой Луций, ошеломленный вопросом. — Я… мне сложно вспомнить, каким я был смертным до того, как Корбулон дал мне чашу, и я начал новую жизнь.

— Попытайся.