Мефистон. Город Света

Даже спустя десятилетия службы в либрариуме Кровавых Ангелов Антрос до сих пор замирал на пороге Дневного Склепа. Вместе с Мефистоном он пересек весь Империум и повидал такое, отчего раскололся бы разум смертного. Но истинное смирение он чувствовал лишь тут, в крепости-монастыре собственного капитула. Склеп вмещал личную библиотеку Мефистона и был построен с таким размахом и великолепием, что напоминал творение скорее природы, чем человека. При действии обычных законов физики его размер был бы просто невозможен, ведь этот зал был гораздо больше даже вмещающего его либрариума, и внимание любого шагнувшего внутрь приковывала статуя Сангвиния, столь огромная, что кафедральный собор показался бы ничтожно малым. Из груди статуи били лучи солнечного света, переливающегося среди колонн парящих пылинок и сверкающего на трех граненых монолитах, что висели в воздухе над вытянутой ладонью Ангела.

Войдя в зал, Антрос сбросил оковы гравитации и воспарил мимо изгибов статуи вслед за Мефистоном, направившимся к одному из трех громадных кристаллов. После встречи с пленным созданием Властелин Смерти приказал Рацелу приготовить корабль «Клятва на крови» и собрать обещанную командором Данте ударную группировку. Луций намеревался вернуться в личные покои, чтобы подготовиться к путешествию, но старший библиарий приказал ему помочь в поиске знаний о создании, именуемом Дромлах.

— Вы верите тому, что сказала эта тварь? — спросил Антрос, пока они летели к трем драгоценным камням. — Что где-то есть галактическая звездная змея?

— Уверен, Великий Разлом извергает созданий и похуже, — покачал головой Мефистон. — Но если бы этот кошмар существовал так долго, как утверждают, то мы бы уже с ним столкнулись.

Когда они поднялись к первому из монолитов, Антрос вновь поразился его величине. Камень напоминал отполированный рубин, но размером с грузовой транспортный корабль и окруженный сонмами крылатых сервиторов и сервочерепов. Мефистон направил его к ограненному золотом проему в стене, и гравитация вернулась, опустив библиариев на покрытый мозаикой и застеленный коврами пол. Старший библиарий отмахнулся от спешащих навстречу кровников и пошел через вестибюль к широкому восьмиугольному залу, чьи стены окружали книжные полки, вздымающиеся к далеким сводам на сотни метров. Оттуда доносилось приятное шуршание — знак прилежной работы сервиторов, что удерживали механическими руками книги и переписывали информацию с ветхих страниц на постоянно выпускаемые из их грудных клеток инфополотна. Находились там и смертные слуги, схоласты и рубрикаторы, что трудились, согнувшись над столами, или взбирались по лестницам, составляя каталоги и восстанавливая записи.

Мефистон зашагал по износившимся за эпохи коврам прямо к нише на дальней стороне зала, не обращая внимания ни на что.

— Однако вы выглядели довольным, — заметил спешащий за ним Антрос. — Я видел, как вспыхнули ваши глаза, когда существо упомянуло Дромлах.

Когда они вошли в альков, Мефистон отослал прочь работавших там слуг и взмахом руки показал Луцию на одно из кресел за столом. Сам же старший библиарий принялся раскладывать перед ним книги, разнящиеся от солидных фолиантов в позолоченном переплете до изданий серийного выпуска.

— Важно само название, — ответил он, садясь напротив Луция, и открыл книгу. — Однако оно означает не то, что считает Октокальвария. Какую бы злую шутку она ни пыталась сыграть, реальность совершенно иная. — Он помедлил и выглянул из ниши в основной зал.

— Оракулист. — Слово прозвучало тихо, но Луций ощутил разнесшееся по залу психическое эхо. Мефистон кивком показал Антросу на разложенные перед ним книги. — Ищи любые упоминания Дромлах или дромлахов и найди связь.

Луций посмотрел на стол и лишь тогда понял, что старший библиарий дал ему не навигационные трактаты и звездные карты, а книги по сравнительному религиоведению. Пожав плечами, кодиций приступил к делу и начал пролистывать алфавитные указатели и оглавления, оставляя заметки на листке. Луций глубоко погрузился в работу, сверяя тексты и перечитывая их, ища все, что связывало разные описания Дромлах. Вскоре он заметил проступающее сходство. В любой поклонявшейся Дромлах или страшившейся ее культуре было верование о том, что это существо подобно живым вратам, пути из реального мира в загробный. Однако, кроме этого, едва ли что-либо могло подсказать, как пересечь Великий Разлом.

Раздался быстрый шелест искусственных крыльев, и появился сервитор, несущий металлический поднос. Мефистон принял из его рук эфемериду и положил на пол рядом с мраморным столом, склонился над ней и начал водить пальцем по узорам. Так продолжалось несколько часов. Старший библиарий внимательно читал и иногда стилусом выводил новые заметки.

— Ты нашел какие-либо упоминания Дромлах в имперских архивах? — наконец спросил он.

Нахмурившись, Луций посмотрел на него, собираясь поинтересоваться, зачем Мефнстону потребовалась его помощь в освежении памяти. Он ведь знал все до строки…