Мефодий Буслаев. Лёд И Пламя Тартара

«Я убила Двуликого... сумела сохранить шлем и копье... Антигон вместо меня освободил эйдосы из дарха Арея, но все равно я никак не могу ощутить себя счастливой. Наверное, я вообще в принципе не могу быть счастливой. Тот отдел мозга, который отвечает за счастье, у меня заклепан ответственностью», – думала она, болтая в реке древком копья и слушая успокаивающий плеск воды.

Внезапно кто-то коснулся плеча Ирки. Она обернулась. За ее спиной, усмехаясь, стояла Филомена.

– И это ты называешь профессионализмом, одиночка? Я могла бы убить тебя семь раз! Куда там семь! Семьдесят семь! – заявила она.

– Я почему-то думала, что валькирии не напа-

дают со спины. Поправь меня, если я ошибаюсь, – невинно сказала Ирка. Филомена пожелтела от злости.

– Не умничай, одиночка! Тебя и так не особенно любят, – выпалила она.

– И ты считаешь своим долгом все время напоминать мне об этом? – уточнила Ирка.

– Повторяю тебе, одиночка: не нарывайся! Поверь, в реальном бою со мной у тебя нет шансов, – предупредила Филомена.

Ее глаза были прищурены. Взгляд резал как бритва. Ирка ощутила, что это не блеф.

– Ну так убей меня! Наверное, это будет самый простой выход, – предложила она без малейшего страха.

Почему-то эти простые слова смутили Фило-мену.

– Убить, говоришь? Хм... Прям-таки и убить? Ладно, я подумаю... А где твой спившийся гномик? – спросила она, отворачиваясь.

– Какой спившийся гномик? – не поняла Ирка.

– Ну как же! Антигон! Разве он не гном, нет? А почему у него уши волосатые?

Ирка не стала отвечать на откровенно глупый вопрос.

– Зачем ты пришла? – спросила она. Филомена расхохоталась.

– Ты действительно не понимаешь: зачем? Думаешь, я просто спустилась к речке посмотреть на дохлых рыбок и разводы мазута? Посмотри-ка туда, солнце мое!

Филомена кивнула на заросли камыша, покрывавшего пространство между рекой и холмом.

– Там никого нет, – сказала Ирка неуверенно.

– Правильно. Пока никого, – небрежно согласилась Филомена. – Но опытная валькирия обязана видеть врага до того, как он появится. Когда враг появился – ты уже мертва. Заметил первым – остался жив. Заметил вторым – мертвец.

Филомена говорила, не отрывая прищуренных глаз от зарослей. Внезапно она отступила на полшага и, мгновенно материализовав в руке копье, метнула его. Если полет своего копья Ирка воспринимала как быструю золотую молнию, то полета копья Филомены она не увидела вообще. Мгновение назад оно было у нее в руке, и вдруг исчезло. Из зарослей послышался крик, полный ярости и боли. Филомена с досадой тряхнула почти тремя десятками своих косичек.

– Жив, собака! Промазала! – сказала она.

– Почему промазала? – не поняла Ирка.

– Проверено. Если день начнется криво – до вечера так никого и не убьешь.

– Я слышала, как ты попала.

– В том-то и дело, что ты слышала. Если бы я попала, куда хотела – все было бы тихо, – сдержанно пояснила валькирия испепеляющего копья.

Камыш зашуршал. Сразу в разных местах Ирка увидела вспышки.

– Их не меньше сотни... – прикинула Фило-мена. – Правда, девять из десяти наверняка боевые комиссионеры. Пушечное мясо, которое будет отвлекать нас, пока те будут работать.

– А ты кого ранила?

– Я ранила стража, одиночка. Да только что толку? Ненавижу эту бессмертную тухлятину из преисподней. Чем больше ее убиваешь – тем больше ей это нравится.

– Почему они не телепортируют?

– А зачем тогда комиссионеры? Они избрали совсем другую тактику боя. Опять же вспышки те-лепортации невозможно скрыть... – заметила Филомена и еще раз метнула копье.

Боевой комиссионер, неосторожно высунувшийся из камышей, оплыл потоком влажной глины.

– Ну а ты, одиночка? Покажешь, как бросаешь свою палочку? – спросила Филомена с усмешкой.

Ощущая на себе насмешливый взгляд валькирии, Ирка немного поспешила. Замах был непло-

хой, но кисть в завершающий момент дрогнула Когда копье вновь вернулось в руку к Ирке, от древка со стороны, противоположной наконечнику, была отрублена добрая треть. Должно быть, страж из Тартара успел рубящим ударом отвести неудачно летевшее копье.

– Что, одиночка? Дальнорукость и кривозоркость? Окулист трудится, стоматолог отдыхает? – с насмешкой сказала Филомена.

Ирка озабоченно разглядывала копье. Конечно, магия не в древке. Древко можно легко заменить. Но едва ли она сумеет сделать это сразу, в одну минуту, не прибегая к помощи Антигона. А раз так, то метать сегодня копье она не сможет – только сражаться в ближнем бою.

Нападавшие приближались. Ни о каком боевом порядке речи не шло. Комиссионеры, облаченные в такие же серые плащи, как стражи, были от них неотличимы. Пару раз Ирке казалось, что она видит среди серой массы лица разложенцев с провалившимися носами, но тотчас они исчезали в толпе.

К Ирке и Филомене подбежали Багров и Антигон. Гюльнара витала где-то поблизости, однако чудес героизма пока не демонстрировала. Тридцать метров... Двадцать... Ирка начинала уже нервничать, когда Филомена вдруг обернулась.

– О, вот и остальные! – сказала она.