Мэг Кэбот

- Сюзанна, как ты можешь так говорить? В каждом есть что-то хорошее. Уверен, даже

ты можешь это увидеть.

- Даже я? Что значит «даже я»?

- Ну, я имею в виду, что даже Сюзанна Саймон, которая может быть очень суровой с

другими людьми, должна видеть, что и в самом жестоком на свете человеке живет цветок

доброты. Может быть, крошечный такой бутончик, которому очень не хватает воды и солнца,

но все равно цветок.

Мне стало интересно, какими именно обезболивающими накачали отца Дома.

- Ну ладно, падре, - сказала я. – Я только знаю, что куда бы там ни собиралась Хизер,

это отнюдь не рай. Если рай вообще существует.

Святой отец грустно мне улыбнулся.

- Хотелось бы мне, - откликнулся он, - чтобы ты хоть вполовину обладала такой верой

в милосердного Господа нашего, Сюзанна, каким обладаешь бесстрашием. Послушай же

меня хоть минутку. Ты не должна – не должна – пытаться остановить Хизер собственными

силами. Совершенно очевидно, что прошлой ночью она тебя чуть не убила. Я глазам своим

не поверил, когда вышел утром прогуляться и увидел, что она натворила. Тебе повезло, что

ты уцелела. А судя по твоим словам и по тому, что случилось сегодня утром, Хизер

становится только сильнее. И с твоей стороны будет глупо – преступно глупо – снова

пытаться сделать что-то самой.

Я понимала, что он прав. Кроме того, если я и в самом деле затею эту катавасию с

изгнанием дьявола, то не позволю Джессу мне помогать… экзорцизм может отправить его к

Создателю заодно с Хизер.

- К тому же, - продолжил отец Доминик, - незачем так спешить, верно? Теперь, когда

Хизер умудрилась уложить Брайса на больничную койку, ей ни к чему устраивать еще что-то

ужасное – по крайней мере, пока он не вернется в школу. Кажется, он единственный, к кому

она питает кровожадные чувства…

Спорить я не стала. Да и как я могла? В том смысле, что этот бедолага лежал там

такой печальный. Я не хотела давать ему еще один повод для переживаний. Но правда

заключалась в том, что я не могла ждать, когда отец Доминик выйдет из больницы. Хизер

была настроена решительно. С каждым новым днем она будет становиться лишь сильнее и

противнее и все больше преисполняться ненависти. Мне придется избавиться от нее, и

избавиться как можно быстрее.

Поэтому я совершила то, что, уверена, должно расцениваться как смертный грех. Я

солгала священнику.

Хорошо, что я не католичка.

- Не беспокойтесь, падре, - заверила я. – Я подожду, пока вы не почувствуете себя

лучше.

Однако отец Доминик был отнюдь не дурак. Он стоял на своем:

- Обещай мне, Сюзанна.

- Обещаю, - сказала я.

Само собой, я тайком скрестила пальцы, понадеявшись, что если на свете есть Бог, то

этот жест сведет на нет ложь самому достойному из его слуг.

- Дай подумать, - забормотал отец Доминик. – Нам, разумеется, потребуется святая

вода. С этим проблем нет. И, конечно, распятие.

Пока он бубнил под нос список необходимых для экзорцизма штуковин, в палату

вошли Адам и Ки-Ки.

- Привет, отец Дом, - поздоровался Адам. – Мать честная, ну и паршивый у вас видок.

Ки-Ки пихнула его локтем. « Адам», - прошипела она. Потом весело обратилась к отцу

Доминику:

- Не слушайте его, отец Дом. Думаю, вы отлично выглядите. Ну, то есть, для человека

с переломанными костями.

- Дети! – Отец Доминик, судя по всему, был по-настоящему счастлив их видеть. –

Какая радость! Но зачем вы тратите такой прекрасный день, как этот, чтобы навестить в

больнице какого-то старика? Вам бы гулять сейчас на пляже, наслаждаясь прекрасной

погодой.

- На самом-то деле мы собираем материал об этом несчастном случае для статьи в

«Новости миссии», - призналась Ки-Ки. – Мы только что взяли интервью у его

преосвященства. Такое несчастье – скоро приезд архиепископа и все такое, а статуя отца

Серра лишилась головы.

- Ага, - поддакнул Адам. – Настоящий облом.

- Ну, - откликнулся отец Доминик, - это не суть важно. Ваша доброта, дети, – вот что

должно больше всего впечатлить архиепископа.

- Аминь, - торжественно подытожил Адам.

Прежде чем кому-то из нас представилась возможность отругать Адама за излишний

сарказм, вошла медсестра и попросила нас с Ки-Ки удалиться, поскольку ей надо было

обтереть отца Дома губкой.

- Обтереть губкой! - ворчал Адам всю дорогу, пока мы возвращались к машине. –

Отцу Дому достается обтирание губкой, в то время как мне, парню, который по-настоящему

ценит подобные вещи, что достается мне?

- Шанс покатать двух самых красивых девочек в Кармеле? – услужливо подсказала

Ки-Ки.

- Ага, - съязвил Адам. – Точно. – Потом бросил на меня взгляд. – Не то чтобы ты не

была самой красивой девочкой в Кармеле, Сьюз… Я просто имел в виду… Ну, ты

понимаешь…

- Понимаю, - улыбаясь, успокоила я его.

- Я хочу сказать, обтирание губкой! Да вы видели эту медсестру? – Адам придержал

переднее пассажирское сидение, чтобы Ки-Ки смогла залезть назад. – Должно быть, что-то