Мег, восставшая жрица

Ее задача усложнялась с каждым днем, потому что примерно в это же время Злые духи послали маленького бесенка, причиняющего боль, чтобы мучить ее. Однажды ночью он прокрался к ней через ухо, пока она спала, и в течение многих месяцев таился у нее в голове, над глазами. Каждый раз, когда она садилась изучать магию чисел, он начинал танцевать взад-вперед, пытаясь остановить ее. Но Мег была настойчива, и, в конце концов, этот бес либо умер, либо был исчез. И Мэг познала цифры.

Существовали обряды, которые нужно было выучить. Была Священная песня, которую нужно было знать наизусть. У этой песни не было мелодии, но она сопровождалась боем племенных барабанов. Ее слова были странными и ужасными, в их загадочных формулировках отражалось величие богов.

«О, Сакан, которого ты видишь у Тедхи в ее раннем свете…»

Это была великая песня, великая магия. Это была единственная песня племени, где упоминалось имя одного из богов. И ее нужно было петь с благоговением, чтобы всевидящая Тедхи не рассердилась, не показала свои чудовищные зубы и не уничтожила заклинателя своими яркими раскатами грома. Мег выучила племенную песню клана Джиннии. Хотя она знала ее с самого детства, ее слова были непонятны. Но теперь она узнала достаточно, чтобы понять их значение. Она могла не знать значения некоторых забытых слов, но по большей части это имело смысл, когда племя собиралось праздничными вечерами, чтобы спеть: “Возвращайся в Джиннию".

Мег становилась старше, взрослее и мудрее. В шестнадцать лет ее ноги были длинными, крепкими и прямыми, как копье воина. Ее тело было гибким и загорелым за исключением тех мест, где набедренная повязка из оленьей кожи сохраняла прежнюю белизну. Распущенные волосы волочились бы по земле, но она носила их собранными на затылке и закрепленными сеткой, сплетенной старыми, древними матерями.

Бог тщеславия умер давным-давно, и Мэг даже не подозревала, что она очень красива. Но иногда, глядя на свое отражение в бассейне во время купания, она восхищалась мягкими изгибами своего стройного молодого тела и была более чем когда-либо рада и горда тем, что стала ученицей Матери. Она не понимала почему, но ей очень нравилось ее тело. Она была рада, что не стала худой и суровой, как ее ровесницы, ставшие воинами. Или грубой, как рабочие, или мягкой и дряблой, как матери-кормилицы.

И, наконец, настал день, когда Мать разрешила Мег провести обряды на Празднике цветов. Это было в июле, и Мег тогда шел семнадцатый год. Это было великое событие и серьезное испытание. Но Мег выдержала его. Она провела сложный обряд от начала до конца без единой ошибки.

Той ночью, в тишине их дома, Мать сотворила последнее волшебство. Она достала из своей коллекции старинных трофеев пергаментный свиток и благословила его. Затем протянула его Мег:

– Теперь ты готова, дочь моя, – сказала она. – Утром ты отправишься в путь.

– В путь?

– К последнему испытанию. То, что я даю тебе, – это карта. Множество мест на ней. Здесь, на стыке горы и реки, ты видишь нашу деревню в самом сердце территории Джиннии. Далеко на западе и севере, как показано здесь, находится Обитель Богов. Именно туда ты должна отправиться в паломничество, прежде чем вернуться и занять свое место Матери.

В этот момент Мег овладели дурные предчувствия.

– А ты, великая Матья, если я стану Матерью, что будет с тобой?

– Я буду в покое, дочь моя. Хорошо знать, что мое дело будет продолжено. – престарелая Мать задумалась. – Ты еще многого не знаешь, Мэг. Мне запрещено рассказывать тебе все, пока ты не побываешь в Обители Богов. Там ты увидишь и все поймешь.

– Книги? – пробормотала Мег.

– По возвращении ты сможешь прочитать все эти книги. Так же, как читала их я, когда вернулась оттуда. И тебе все станет ясно. Даже тот самый, последний секрет, о котором Клан знать не должен.

– Я не понимаю тебя, великая Мать.

– Ты поймешь, дочь моя, позже. А теперь поспи. Утром, с рассветом начнется твое паломничество…

***

Вдали, в холмах, дикая собака протяжно выла, прощаясь с умирающей луной. Еe заунывная песня прорезала тишину деревьев и непрерывное движение леса. Мэг проснулась от этого воя, проснулась и увидела, что небо на востоке уже окрасилось красным рассветом.

Она вылезла из широкой развилки дерева, в которой провела ночь. Ее лошадь уже не спала и беспокойно пощипывала редкую траву под гигантским дубом. Мэг отвязала ее и направилась к источнику, который обнаружила накануне вечером.

Там она напилась и, как могла, искупалась. Закончив с омовением, она принялась готовить завтрак. В ее седельных сумках было немного еды: кусочек кролика, бережно сохраненный с ужина, две лепешки, уже слегка подсохшие, горсть ценной соли. Она поела, решив пораньше разбить лагерь, чтобы расставить несколько ловушек для дичи и испечь еще одну порцию лепешек.

Она расчистила пространство, широкий круг земли, от листьев и веточек, а затем трижды обошла его, широко раскрыв глаза, чтобы прогнать огненного демона. Затем она поцарапала огненный камень о кусок черного металла из города Древних, подарок Матери, и разожгла свой маленький костер.