Мег

Мэгги пробежалась пальцами по вспотевшей груди режиссера. Она знала, что Бад еще в кровати, отсыпается с похмелья. – Перри, мы с тобой трудились не покладая рук над этими проектами. Черт, согласись, что наш документальный фильм о китах очень помог этим животным.

– Скажи это тому дохлому киту, – ухмыльнулся Перри.

– Да забудь ты о нем! Смотри на вещи шире. Мне казалось, ты хочешь снимать фильмы.

– Хочу.

– Тогда рассматривай наш проект как ключ от дверей в Голливуд. Как историю, которая вознесет нас обоих на вершину славы. Как тебе должность исполнительного продюсера?

Перри на секунду задумался, затем улыбнулся:

– Неплохо для начала.

– Она твоя. А теперь мы можем хоть на секунду забыть о дохлом ките?

– Отлично. Но, как твой исполнительный продюсер, я настоятельно советую тебе придумать какой-нибудь хитрый ход. Если мы и дальше будем впустую убивать время, ни к чему хорошему это не приведет.

– Согласна. И у меня есть идея. Я хочу провести пробные съемки в противоакульей кабине. Как ты смотришь на то, если мы спустим ее на воду, чтобы я могла отснять материал?

– Неплохая идея. У меня будет возможность прикинуть, как лучше установить подводное освещение. Может, тебе удастся снять большую белую акулу. Такой материал вполне пойдет для воскресных итоговых новостей.

Мэгги покачала головой:

– Послушай, твоя основная проблема в том, что ты слишком узко мыслишь. – Мэгги нагнулась, чтобы взять мокрый гидрокостюм, ее фуфайка задралась, открыв взору Перри загорелую попку в трусиках танга. – И последнее. Будь другом, не упоминай при Баде, что станешь моим исполнительным продюсером. – Она сладко улыбнулась. – Бад будет ревновать.

Подводный каньон Монтерей

Усиленно избегая малейших лучей солнечного света, мег осторожно поднялся к поверхности океана. Когда вибрации в воде усилились, а море потемнело, акула почувствовала возбуждение.

Настало время обеда.

Похожая на призрака охотница кружила в трехстах футах ниже самки синего кита с детенышем, кормившихся крилем.

Почувствовав угрозу, восьмидесятитрехфутовая самка кита оттолкнула детеныша, трапеза закончилась. Киты, по-прежнему державшиеся рядом, резко увеличили скорость. Стремительное продвижение самки кита массой сто восемьдесят тонн создавало под поверхностью бурный поток, увлекавший за собой новорожденного детеныша, который иначе не смог бы так быстро плыть.

И все же недостаточно быстро.

Приблизившись к своей жертве, мегалодон нацелился на самый маленький грудной плавник самки синего кита, этот обманный маневр должен был отогнать ее от детеныша.

Почувствовав укус в живот, самка кита резко ушла вниз, и детеныша вышвырнуло из несущего его потока.

Акула, кружа вокруг китенка, уже раскрыла пасть, чтобы проглотить детеныша…

… но тут неожиданно у нее внутри начались колики, и она изогнулась дугой в приступе неконтролируемых спазмов.

Вынужденная оставить жертву, самка мегалодона быстро спустилась на дно каньона. Мышцы непроизвольно сжимались, что заставляло ее кружить на одном месте. И вот наконец по телу пробежала чудовищная судорога, из клоаки показалось облако крови, а вместе с ним и голова детеныша.

Это была самка, чисто-белая, длиной семь футов и массой почти пятьсот фунтов. Зубы детеныша были острее, чем у матери, а органы чувств полностью развиты, что позволяло ему существовать и охотиться независимо. Извиваясь, словно головастик, детеныш выскользнул из материнского яйцевода, его холодные серо-голубые глаза уставились на родительницу, инстинкт самосохранения подсказал новорожденной акуле, что от матери исходит непосредственная угроза.

Стремительно набрав скорость, детеныш поплыл на юг вдоль дна каньона.

Продолжая кружить на месте из-за мучительных конвульсий, самка снова содрогнулась, исторгнув из чрева второго детеныша – еще одну самку. Самочка, чуть меньше своей сестры, стрелой пронеслась мимо матери, чудом избежав безжалостных зубов своей бездушной, нерадивой мамаши.

Проходили минуты. Содрогнувшись в последний раз, самка мегалодона родила третьего – и последнего детеныша, появившегося на свет в облаке крови и околоплодных вод. Последыш, самец длиной пять с половиной футов, выскользнул, извиваясь, из материнской клоаки и закружился на месте, затем восстановил равновесие и мотнул головой, чтобы яснее видеть.

С мощным взмахом хвостового плавника самка мегалодона набросилась на последыша со спины, схватила зубами нижнюю часть его туловища, в один присест откусив ему хвостовой плавник и гениталии.

Умирающий детеныш, дергаясь в конвульсиях и оставляя за собой кровавый след, пошел ко дну.

Но самка догнала его и, не жуя, заглотила целиком.

Измученная родовыми схватками, самка мегалодона на пару минут зависла над дном каньона. Она открыла пасть, позволив потоку воды пройти через трепещущие от дыхания жаберные щели.