Мегафон

— Но раз это так потрясло его, вы можете сделать вывод, что он именно от вас узнал о несчастье? — спросил Мирберг.

— Я знаю, что это было потрясением для мистера Каридиуса, — согласился редактор, обходя молчанием момент неожиданности.

— Мистер Гендерсон, — заговорил Мирберг официальным тоном, — вы можете опровергнуть клеветнические обвинения мистера Каридиуса в том, что он имел отношение к похищению и убийству своего секретаря. Это будет только простой справедливостью, если вы удостоверите невинность человека, о которой вы частным образом осведомлены.

Мистер Гендерсон с минуту подумал:

— Моя осведомленность, как частного человека, никак не влияет на тон газетных заметок и политику редакции.

— Понимаю.

— В случае если будут попытки помешать мистеру Каридиусу занять место в Сенате, моя частная осведомленность будет к услугам мистера Каридиуса… в следственной комиссии…

— Так, — Мирберг поджал губы. — Есть еще один вопрос, которого я хотел бы коснуться. Вы читали, конечно, что все газеты с разных концов страны требуют, чтобы за похищения судил федеральный суд.

— Я читал. А правильно это? — ответил мистер Гендерсон вопросом.

— Вы разве не находите, что всякое умаление суверенитета штатов противоречит духу американской федерации?

Легкая улыбка промелькнула на бесстрастном лице мистера Гендерсона.

— Мистер Мирберг, вы, кажется, адвокат Канарелли?

— Да.

— Не потому ли вы так горячо защищаете суверенные права штатов?

— Для нас, адвокатов, каждый судебный процесс — это попытка приноровить действующий закон к данному случаю. Но пресса, мистер Гендерсон, пресса — независимый моральный фактор, не обязанный отстаивать ничьи интересы.

Мистер Гендерсон отрицательно повел пальцем.

— «Пресса — независимый моральный фактор, не обязанный отстаивать ничьи интересы»… — повторил он и чуть не расхохотался.

44

Буря газетной шумихи, прокатившаяся по Соединенным Штатам, постепенно затихла, переходя в глухой ропот сплетен и выпадов против вновь избранного сенатора.

Каждый день достопочтенный Генри Ли Каридиус приходил к газетному киоску на окраине и с проблеском надежды отмечал, как спадает вызванная им волна возмущения.

В первый момент катастрофы даже неунывающий Мирберг смутился и призадумался, но постепенно к нему вернулся его трезвый оптимистический подход к событиям.

Через несколько дней Каридиус пришел в контору в «Лекшер-билдинг», с тем чтобы обсудить с Мирбергом, когда ему лучше всего явиться в Сенат для оформления своего избрания. Но одного взгляда на Мирберга было достаточно, чтобы понять, что адвокат чем-то очень озабочен. Он внимательно читал какой-то документ. Когда Каридиус вошел, он положил бумагу на стол, разгладил ее и кивнул Каридиусу с серьезным выражением лица.

— Вот… началось, — сказал он. — «Отношение от специальной комиссии по обследованию расходов на кампанию по выборам в Сенат…» — Мирберг нахмурился. — Странный оборот: «расходов на кампанию»…

— А… о другом ничего не сказано? — спросил Каридиус.

— Ничего не сказано; есть копия поступившего заявления и повестка на ваше имя для явки на заседание специальной комиссии.

Каридиус взял бумагу и прочел:

«В Сенат Соединенных Штатов

Обращается Меррит Литтенхэм из Мегаполиса.

Проситель выражает намерение оспаривать и настоящим оспаривает выборы Генри Ли Каридиуса в Сенат вместо достопочтенного Герберта М. Лори. Проситель ходатайствует о расследовании незаконного использования названным Генри Ли Каридиусом, равно как и его представителями и агентами, крупных денежных сумм в целях оказания влияния на ход выборов; а также о расследовании случаев незаконного воздействия и запугивания избирателей во время голосования».

— Есть у вас друзья в Конгрессе? — спросил Мирберг.

Каридиус задумался. Как депутат от Мегаполиса, он очень мало общался со своими коллегами. Кандидаты от Мегаполиса никогда не смешивались с рядовыми членами Конгресса из провинции и дальних штатов, с «огородниками», как они их именовали.

— А что? — спросил он.

— Нужно чтобы кто-нибудь из них взялся быть вашим защитником.

— Ну что же, я думаю, найдется десяток таких, которые согласятся, — отозвался Каридиус.

— Гораздо лучше, чтобы вас защищал коллега, член Конгресса, чем сторонний адвокат. Это создаст впечатление, что Палата, которую вы покидаете, доверяет вам.

— Ну, конечно, доверяет.

— Прекрасно, возьмите эту бумагу, отправляйтесь в Вашингтон и сговоритесь с одним из ваших друзей, чтобы он выступил в качестве вашего представителя.

Каридиус пустился в путь, раздумывая, к кому из своих коллег обратиться.