Мегалодон

Самая глубокая известная на планете впадина. Глубина 35827 футов (10920 м), протяженность 1550 миль (2500 км). Вторая по длине. Самое глубокое место Марианского Желоба — впадина Челленджер, названная в честь исследовательского судна «Челленджер-II», открывшего ее в 1951 г.

Примечание: если бросить там в воду камень весом 1 кг, он будет падать на дно более часа.

ИССЛЕДОВАНИЯ (ПИЛОТНЫЕ)

23 января 1960 г. американский военный батискаф «Триест» достиг глубины 35800 футов (10911 м), почти коснувшись дна впадины Челленджер. Батискаф пилотировали: лейтенант флота Дональд Уолш и швейцарский океанограф Жак Пикар. В том же году французский батискаф «Архимед» совершил такое же погружение. В обоих случаях батискафы только спускались и возвращались на поверхность.

ИССЛЕДОВАНИЯ (БЕСПИЛОТНЫЕ)

В 1993 г. японский беспилотный аппарат-робот «Кайко» достиг глубины 35798 футов и разрушился. В 1997 г. Океанографическим институтом Танаки были развернуты аппараты-роботы ЮНИС.

Терри просмотрела файл. Ничего о Джонасе Тэйлоре. Она набрала: «Военные исследования».

ВОЕННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ: (См. ) «ТРИЕСТ», 1960

«СИКЛИФ», 1990

«Сиклиф»? Но ведь в просмотренном файле такого названия не было. Почему? Она запросила данные.

«СИКЛИФ»: ДОСТУП К ДАННЫМ ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА ФЛОТА США.

Несколько минут Терри еще пыталась войти в файл, но безуспешно. Она ощутила в животе какой-то комок.

Убирая портативный компьютер, она вспоминала сегодняшнюю лекцию. Впервые она встретилась с Джонасом Тэйлором десять лет назад на симпозиуме в отцовском институте. Джонаса пригласили прочесть лекцию об аппарате «Элвин». Тогда Терри было семнадцать, и она уже по-настоящему работала с отцом, организовывала прием более семидесяти ученых со всего мира. Она заказывала Джонасу билеты, встречала его в аэропорту. И, как школьница, по уши влюбилась в акванавта с атлетической фигурой. Терри снова взглянула на его фото в файле. Сегодня профессор Тэйлор выглядел уверенно, но все-таки казался чуть-чуть беспомощным. Красивое лицо, загар, еще несколько морщинок у глаз. Темноволосый, уже с сединой на висках. «Наверное, шесть футов с дюймом, — подумала она. — Фунтов на сто девяносто пять. Но все еще спортивная фигура».

Что с ним случилось? И зачем отцу понадобилось искать его? С точки зрения Терри, в участии Тэйлора проект ЮНИС если и нуждался, то в самую последнюю очередь.

Джонас проснулся. Он так и не раздевался с самого вечера. Где-то недалеко лаяла собака. Он покосился на часы. Шесть утра. Тэйлор лежал на диване у себя в кабинете, вокруг валялись листы принтерных распечаток. Он сел. Голова гудела, ногой он опрокинул пустой кофейник и запачкал бежевый ковер коричневым. Протер покрасневшие глаза и взглянул на компьютер. Монитор все еще был включен. Он взял мышь и вызвал схему дистанционных датчиков ЮНИСа. И все снова всплыло в его памяти.

Собачий лай прекратился. В доме было как-то необычно тихо. Джонас встал и по коридору прошел в спальню.

Мэгги там не было, к постели никто не прикасался.

МОНТЕРЕЙ

Терри увидела его, когда он уже шел от паркинга.

— Доброе утро, профессор, — сказала она чуть громче обычного и улыбнулась. — Как голова?

— Потише, пожалуйста. — Он перевесил на другое плечо свою спортивную сумку и недовольно посмотрел на самолет: — А вы не сказали мне, что он... так мал.

— Да нет же, совсем не мал для гидросамолета. — Она заполняла полетный лист. На фюзеляже двухмоторной машины был изображен кит и буквы "О. И. Т. ".

Джонас опустил сумку и осмотрелся.

— А где же летчик?

В ответ она подбоченилась и улыбнулась ему.

— Так это вы?

— Эй, не гоните волну. Вы что, боитесь?

— Да нет, но...

— Может быть, вам полегчает, если я скажу, что летаю уже шесть лет.

Джонас неловко кивнул. Это нисколько не успокаивало, а лишь напоминало, как он не молод.

— У вас все в порядке? — спросила она, глядя, как он возится с пристежным ремнем. Джонас был бледен. Сев в самолет, он не вымолвил ни слова.

— Если вы пересядете назад, там хватит места, чтобы вытянуться. А мешочки в боковом кармане. — Она опять улыбнулась.

— Я вижу, вам все это очень нравится.

— Вот уж не думала, что такой опытный подводник может быть так мнителен.

— Да нет, я привык держать себя в руках. Мне и впереди хорошо. — Он стал рассматривать циферблаты и счетчики на приборной панели. Кабина была тесновата. Второй пилот почти упирался в ветровое стекло.

— Он уже и так в самом заднем положении, — сказала Терри, видя, как Джонас ищет рычаг кресла.

— Дайте мне воды. — Он сделал глотательное движение пересохшим ртом.

— Сзади, в зеленом ящике. Там в холодильнике есть пиво. — Она увидела его подрагивающие пальцы.

Джонас пересел назад, открыл свою спортивную сумку и достал флакон с маленькими желтыми таблетками. Клаустрофобия. После того дня доктор определил это как психосоматическую реакцию на перенесенный стресс. Глубоководный пилот с клаустрофобией — все равно что ныряльщик, страдающий головокружением. Нонсенс.