Мегаморф, или Возвращение Реликта

Отряд миновал две стены с башенками, повернул правее и оказался у гигантского наклонного зеркала, подпираемого чешуйчатыми колоннами, по которым стекала вода. Впрочем, и по зеркалу, имеющему форму овала длиной в полсотни метров и шириной в тридцать, стекала вода, прозрачная до такой степени, что была практически не видна.

Необычный храм был окружён частоколом стеклянных с виду столбов, между которыми невозможно было протиснуться взрослому человеку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что столбы являются прозрачными трубками, по которым тоже сверху вниз струилась вода.

Оставили мотоциклы у ворот с коническими башенками, внутри которых стояли стражи в оранжевых халатах и мохнатых шапках, с мечами на плечах. Истома провела делегацию к водоёму, из которого поднималось зеркало.

Молящихся было мало, всего два десятка женщин, молодых, средних лет и совсем старых. Все они стояли на одном колене, наклонившись вперёд и опустив руку через невысокий бордюр в воду.

Истома тоже подошла к пруду, опустилась на колено, окунула руку в воду. Её спутницы последовали примеру начальницы.

Ясен остался на месте, полагая, что демонстрировать слепое благоговение к воде не следует. На его родине воды было много, и поклонялись общинники не ей, а Свету.

Переглядывающиеся дружинники последовали примеру своего командира. Впрочем, никто их за это не упрекнул.

Истома встала, махнула рукой.

– Можем зайти в Храм, там по всем стенам течёт вода, причём совершенно бесшумно.

– Где вы её берёте? У вас ведь нет морей и озёр?

– Синтезируем, – ответила девушка.

Они прошли ко входу в здание, накрытое наклонным зеркалом, шагнули внутрь.

Светильников видно не было, однако круглое помещение было хорошо освещено. По его белым стенам сбегали в жёлоб струйки воды, а в центре помещения виднелся стеклянный бугор, венчавший белую трубу, который оказался водяным. Тишина в зале не нарушалась ни одним звуком, так что казалось – люди присутствуют в мире голографического миража.

– По субботам здесь бывают тысячи паломников, – тихо сказала Истома. – Воды выпивается тысячи литров. Она здесь очень чистая, насыщенная кислородом и микроэлементами. Чувствуете свежесть?

– Эка невидаль, – прошептал Пилип.

Ясен ткнул его кулаком в спину.

– Вот почему ваше посольство придётся ко двору, – продолжала девушка. – Вам есть что предложить – доступ к воде. Если ничего не случится, скоро на Равнине начнётся война за воду. Большинство сохранившихся после Падения цивилизаций – биологического вида, в основе их жизни лежит кислородно-углеродно-водородный цикл.

– И у гуррах? – уточнил Ясен.

– Кроме джезеноидов до Падения, по нашим данным, космос населяли десятки тысяч разумных сообществ разного уровня. Не думаю, что все они прекратили существование.

Истома сделала поклон водяному бугру в центре зала, напоминающему фаллос, и увлекла группу за собой.

Стражники-мужчины проводили их равнодушными взглядами, олицетворяя собой здешний колорит общественного устройства.

Снова под колёса машин легла одна из «дорог», но уже приближалась стена города, и через четверть часа отряд подъехал к мосту через ров, пробираясь между сотнями повозок и пешеходов, входивших в Брюссельгей и выходивших из него.

Над воротами Ясен увидел тот же герб, что красовался над воротами Тиктлана: усечённая пирамида и над ней верхушка с вписанным в неё выпуклым глазом.

Перед отрядом байкеров расступились люди, он пересёк городскую черту и проследовал за ворота, сопровождаемый сотнями любопытных глаз. Останавливать его и требовать документы стражники в оранжевых робах не стали, зная, очевидно, что за делегация прибыла в столицу империи.

Брюссельгей почти ничем не отличался от Тиктлана. В этом гости убедились, проехав по радиальной улице от въезда в город до центральной площади, где были расположены главные здания столицы: ратуши – пятиэтажное, красное, службы ОКО – высокая четырёхгранная пирамида из крупных зеркальных блоков, административного управления – белый куб с узкими высокими окнами и пяток других, не обладавших вывесками или штандартами.

Кроме того здесь же высился знакомый конус теятора и подпирала небо красно-белая труба с устройствами слежения за пространством.

И всё-таки чувствовалось, что Брюссельгей – не просто большой город, а столица империи, окраины которой взбирались высоко на отроги Геи-Горы.

Во-первых, здесь хватало пешеходов и транспорта, снующего по улицам в разных направлениях в строгом порядке. От разноцветных одежд и ярких экипажей, иные из которых имели уж и вовсе диковинную форму, рябило в глазах.

Во-вторых, улицы города были покрыты специальным серо-фиолетовым материалом (заасфальтированы, как сказала Истома).

В-третьих, Ясен ощущал на себе плотный настороженный взгляд: так его психика реагировала на большое скопление народа, численность которого намного превышала количество обитателей всей Дебрянской общины.