Мэгги

— Это было бы замечательно, Уго. Если это удобно.

— Что за глупости! Опера начинается в восемь, и мы можем пообедать позже. Я заеду за вами в 7-30.

— Замечательно. До встречи. И спасибо вам.

Джастина посмотрела на себя в зеркало и на мгновение почувствовала вину перед Лионом за то, что она совсем не переживает из-за их размолвки, но тут же и забыла об этом.

Уго приехал ровно в 7-30 и подал продолжительный гудок, вызвавший любопытство Дженнифер.

— Куда тебя увезет этот дядя? — спросила она мать.

— Совсем недалеко, не волнуйся, — засмеялась Джастина. Она быстро поцеловала девочку и побежала вниз по лестнице.

На ней было шелковое платье кремового цвета, лучшее в гардеробе. На минуту остановившись перед зеркалом, она внимательно оглядела себя, тряхнула медными кудрями и осталась вполне довольна своим отражением.

Уго выглядел очень аккуратным и привлекательным в вечернем костюме с небольшими запонками из сапфира. На какой-то момент он напомнил Джастине ее мужа. Ей показалось, что она снова вступала в спокойный, размеренный мир, пусть хотя бы на этот единственный вечер. И этот мир был удален на миллион световых лет от того мира, к которому стремилась Джастина.

Они доехали на такси до театра, на площади перед которым возвышался изящный, великолепный фонтан. Несколько групп превосходно одетых любителей оперы шли и ехали в том же направлении, что и Уго с Джастиной. Царило радостное оживление, у всех было приподнятое настроение. Несомненно, предстояло Событие. По площади уже сновали фотокорреспонденты, они снимали из самых неожиданных уголков. То и дело вспыхивали огни в темноте. Особое внимание привлекали сидевшие в ложе. Они были одеты не просто великолепно, а исключительно роскошно, их туалеты не походили один на другой, сверкали обилием ювелирных изделий.

— Сеньор Джанини, минуточку, пожалуйста, — Уго повернул голову налево, чтобы посмотреть, кто окликнул его. Джастина последовала за его взглядом, и в этот момент сверкнула вспышка в глаза, и фотокорреспондент запечатлел их.

— Могу я спросить, что за сеньора с вами? — Спросила черная девушка, стоявшая рядом с фотокорреспондентом. На ней было ярко-красное платье, а волосы распущены в естественной манере. Девушка подняла блокнот и с улыбкой записала имя Джастины. Джастина с недоумением смотрела на все происходящее. Скорее всего, даже не верила своим глазам. Все напоминало спектакль. Вокруг была сцена, а люди выступали на ней, проходили, как сквозь фильтр, через ряды корреспондентов. Скорее, все это походило на слет фотокорреспондентов и журналистов.

Уго проводил Джастину по пролету лестницы в ложу, и немолодая билетерша улыбнулась ему.

— Добрый вечер, сеньор Джанини.

— Вы часто приезжаете сюда, Уго?

— Стараюсь. Я скучаю по Италии.

Шла опера «Лючия ди Ламмермур». Спектакль был захватывающим. Во время антракта шампанское лилось рекой, а фотокорреспонденты продолжали свое дело.

— Я заказал ужин в «Раффаэлло», поскольку вчера мы не смогли туда пойти. Вы согласны?

— Замечательно.

Каждый попадавшийся навстречу официант в «Раффаэлло» приветствовал: «Добрый вечер, сеньор Джанини» и старался держать Уго в поле зрения. Джульетта была права, Уго отличался необыкновенной общительностью.

Вечер прошел замечательно, разговор протекал ненавязчиво. Уго обладал удивительным чувством юмора. Он заказал копченую осетрину, жареную утку и суфле. Они пили шампанское и танцевали под плавную музыку. Оформление в зале было сделано превосходно, тепло и изысканно, да и публика, без всякого сомнения, представляла собой элиту Рима.

Джастина вернулась домой уже в час ночи. Она пожала руку Джанини. Вечер превзошел ее ожидания. Открытие сезона в опере. Возможная поездка в Голливуд. Джастина не придавала большого значения тому, что провела вечер с мужчиной, пока не прочитала на следующий день газеты.

Телефон снова зазвонил в девять часов утра на следующий день, но Джастина еще спала.

— Поздравляю! — Это была Джульетта. — Я надеюсь, ты провела превосходный вечер.

— Да, — еще сонным голосом откликнулась Джастина.

— Как опера?

— Прекрасно, спасибо… — Джастина потянулась, чтобы окончательно проснуться, а потом ей на ум пришел вопрос. — Откуда ты знаешь, что я ходила в оперу? Уго звонил тебе? — Такое предположение было первым, что пришло ей в голову.

— Нет. Я читаю газеты.

— Ты врешь. Он звонил тебе. — Джастина уже сидела в кровати.

— Нет, не звонил. Я держу в руках сегодняшний номер «Сьерры». Вот «Светская хроника», цитирую: «Кто последняя любовница голливудского магната? Сеньора Джастина Хартгейм, конечно, супруга известного немецкого политика. Они посетили открытие оперы прошлым вечером, которое стало… и т. д. и т. п. Они сидели в ложе его отца. Позже их видели в «Раффаэлло», где они пили шампанское и танцевали допоздна».

— Боже, но я же была дома уже в час! — Джастина была ошеломлена. «Последняя любовь голливудского магната.» О Боже! А что, если всю эту чепуху прочитает Лион? Он ведь получает итальянские газеты.