Мегрэ и одинокий человек

Газеты об этом еще ничего не писали. Эту часть расследования он предпочитал не афишировать.

— Какой молодой женщины? — переспросил Мегрэ с фальшивым простодушием.

Она хитро улыбнулась:

— Боитесь себя скомпрометировать, да? Вы мне до конца не доверяете.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Женщину, ради которой отец нас бросил. Тогда я ничего о ней не знала. Мать мне ничего не рассказывала. Хотя она утверждает обратное, моя мать очень ревнива и много раз следила за отцом после того, как он выходил из мастерской. Так что она знала об этой связи еще до того, как отец нас бросил. Она ему ничего не говорила, но начала замыкаться в себе. Мне она об этом рассказала много позже, когда я была уже в таком возрасте, когда понимала, что к чему. Это произошло много лет назад, когда мы еще жили вместе. У меня в Мо есть дядя, дядя Шарль. У него крупное предприятие по производству минеральных удобрений. Он навещал мать всякий раз, когда приезжал в Париж. Когда мы остались без денег, без поддержки, уверена, это он помогал матери, пока она не смогла сама зарабатывать на жизнь.

Мегрэ машинально набил трубку, но не раскуривал ее.

— Можете курить… Мой муж дымит целыми вечерами, когда смотрит телевизор. Однажды я сидела в своей комнате, а дверь в гостиную была неплотно закрыта. Дядя Шарль был у нас, и я слышала, о чем они с матерью разговаривали. Как сейчас слышу голос матери: «В общем, это оказалось хорошим выходом. Я бы не смогла жить с мужчиной, только что выбравшимся из объятий другой женщины». — «Ты уверена в том, что говоришь?» — «Я много раз следила за ними. Я начинаю узнавать их привычки, знаю, где она живет… Они даже не потрудились переехать в другой квартал. Марсель без ума от нее. Никогда не видела мужчину в таком состоянии. Он сделает что угодно, чтобы удержать ее…» Обратили внимание, что мать сказала дяде Шарлю «…знаю, где она живет…»? Это внезапно всплыло у меня в памяти, потому-то я вам и позвонила.

— Она не назвала вашему дяде адрес?

— Нет. Они говорили о деньгах. Дядя спросил, есть ли у нее неоплаченные счета, должны ли нам деньги клиенты… Полагаю, вас интересует адрес?

— Очень интересует. Несколько моих инспекторов тратят время на ее безуспешные поиски. Мы даже не знаем ее фамилии.

— Уверена, ее знает моя мать. Не говорите ей, что это я вас к ней направила…

— Не беспокойтесь… И большое спасибо… Полагаю, вы не помните очень высокого и очень худого мужчину с вытянутым лицом и голубыми глазами?

— А когда я могла с ним встречаться?

— Не знаю. Возможно, двадцать лет назад. А может, в последнее время.

— Я не знаю никого, кто подходил бы под это описание. Его так важно найти?

— По показаниям одного свидетеля, именно он убил вашего отца.

Глаза молодой женщины слегка затуманились.

— Нет. Я его не знаю.

Когда комиссар уходил, она пожала ему руку.

— Удачи с мамой…

Он велел Торрансу отвезти его на улицу Коленкур.

Дверь долго не открывали.

— Опять вы! — с отвращением вздохнула мадам Вивьен. — Подождите в прихожей, у меня клиентка.

Она указала на стул, оказавшийся очень неудобным, и Мегрэ покорно сел на него, положив шляпу на колени и держа в правой руке по-прежнему незажженную трубку. Из соседней комнаты доносились голоса, но неясно, и он выхватывал из общего фона отдельные слова.

Ожидание затянулось на полчаса. Клиентка оказалась пышногрудой блондинкой с широкой улыбкой, которая с интересом оглядела его, направляясь к двери. Заперев за ней, мадам Вивьен повернулась к комиссару:

— Вы что, так никогда и не оставите меня в покое?

— Будьте уверены, я стараюсь вас беспокоить как можно меньше…

— Что ж было, если б вы не были столь любезны…

— Я уважаю ваш траур…

— О трауре нет и речи, — перебила она. — На кладбище я поехала только по вашей просьбе… Теперь, когда его наконец похоронили, а я присутствовала при этом, вы довольны?..

— Вы его, кажется, ненавидите…

— Это правда.

Они прошли в соседнюю комнату, где на столе лежало платье, сколотое булавками.

— Из-за его любовницы?

Она пожала плечами, как будто вопрос показался ей нелепым.

— Послушайте, господин комиссар… Наверное, лучше мне сказать вам откровенно… Несколько лет Марсель был превосходным человеком, добросовестным работником и прекрасным мужем. Он, считай, и из дому-то не выходил без меня и дочки… А потом, в один прекрасный день, все переменилось… Чуть не каждый вечер он отсутствовал и даже не трудился придумать оправдание… Просто уходил… И возвращался поздно, после полуночи…

— И тогда вы стали за ним следить?

— Так поступила бы любая женщина, разве не так?

Любила она его хоть когда-нибудь? Трудно сказать. Он был спутником ее жизни, добытчиком хлеба для семьи.

Но испытывала ли она к нему нежность?