Мегрэ и порядочные люди

Шофер такси оказался знакомым, и это тоже было приятно комиссару.

- Куда поедем, шеф?

Он дал адрес и набил полную трубку. На улице Нотр-Дам-де-Шан стояла маленькая черная машина уголовной полиции, а возле нее Лапуэнт с сигаретой в зубах разговаривал с полицейским.

- Четвертый этаж, направо, - сказал полицейский.

Мегрэ и Лапуэнт вошли в идеально чистый, респектабельный с виду дом, какие бывают только в богатых кварталах. Через тюлевые занавески привратницкой пробивался свет, и, проходя мимо окошка, комиссару показалось, что он узнал инспектора VI округа, который разговаривал с консьержкой.

Едва лифт успел остановиться, как открылась дверь и им навстречу вышел Сент-Юбер.

- Прокуратура приедет не раньше чем через полчаса... Входите... Сейчас вы поймете, почему я решился вам позвонить.

Они очутились в просторной прихожей, потом Сент-Юбер распахнул дверь, и они вошли в тихую гостиную, где никого не было, если не считать мужчины, который полулежал в кожаном кресле. Несмотря на довольно большой рост и полноту, он весь как бы вжался в кресло, голова свисала набок, глаза были открыты.

- Я попросил семью выйти отсюда. Мадам Жослен находится на попечении домашнего врача, доктора Ларю, кстати, моего приятеля.

- Она ранена?

- Нет. Когда это случилось, ее не было дома. Сейчас я введу вас в курс дела.

- Кто живет в квартире? Сколько человек?

- Двое...

- Но вы говорили о семье...

- С тех пор как дочь вышла замуж, месье и мадам Жослен живут здесь вдвоем. Их зять - доктор Фабр, педиатр, ассистент профессора Барона в детской больнице.

Лапуэнт записывал эти сведения.

- Сегодня вечером мадам Жослен с дочерью ушли в театр Мадлен.

- А мужья?

- Какое-то время Рене Жослен находился дома один.

- Он не любил театр?

- Не знаю. Пожалуй, был домоседом.

- Чем он занимался?

- Последние два года - ничем. А раньше владел картонажной фабрикой на улице Сен-Готар. Там выпускают роскошные картонные коробки, например для духов... Но по состоянию здоровья ему пришлось уступить свое дело.

- Сколько ему было лет?

- Шестьдесят пять или шестьдесят шесть... Итак, вчера вечером он был дома один... Потом, точно не знаю в котором часу, пришел его зять, и они стали играть в шахматы...

Действительно, на столике стояла шахматная доска с фигурами, расставленными в той позиции, когда игра была прервана.

Сент-Юбер говорил вполголоса, и было слышно, как за неплотно закрытыми дверями кто-то ходит.

- Когда мать с дочерью вернулись из театра...

- В котором часу?

- В четверть первого... Так вот, когда они вернулись, то нашли Рене Жослена в таком виде.

- Сколько пуль?

- Две... Обе в области сердца...

- Соседи ничего не слышали?

- Ближайшие соседи еще не вернулись из отпуска...

- Вам сразу сообщили?

- Нет. Сначала они вызвали своего домашнего врача, доктора Ларю, он живет в двух шагах от них, на улице Асса. На это ушло какое-то время, и только в десять минут второго мне позвонили из комиссариата.

Я немедленно оделся и приехал сюда... Я смог задать всего несколько вопросов. Учитывая состояние мадам Жослен...

- А зять?

- Он пришел незадолго до вас.

- Что он говорит?

- Его с трудом разыскали. В конце концов нашли в больнице, куда он зашел проведать, если я не ошибаюсь, ребенка, больного энцефалитом...

- Где он сейчас?

- Там... - Сент-Юбер указал на одну из дверей, откуда доносился шепот. - Судя по тому немногому, что мне удалось узнать, речь не идет об ограблении, поскольку мы не обнаружили никаких следов взлома... У Жосленов нет врагов... Это порядочные люди, с ними не случалось никаких скандальных историй...

В дверь постучали. Пришел Ламаль, судебный медик. Он пожал руки присутствующим, потом поставил на комод свой чемоданчик и открыл его.

- Мне позвонили из прокуратуры, - сказал он. - Сейчас приедет заместитель прокурора.

- Я хотел бы задать несколько вопросов дочери, - прошептал Мегрэ, внимательно оглядев комнату.

Он понимал ощущение Сент-Юбера. Обстановка здесь была не просто элегантной и комфортабельной, все здесь дышало миром, семейным покоем. Они находились не в гостиной с показной роскошью, а скорее в комнате, где все было приспособлено для жизни. Каждый предмет имел свое назначение и свою историю.

В огромном кресле из рыжеватой кожи, без сомнения, по вечерам любил сидеть перед телевизором Рене Жослен.

На этом рояле долгие годы играла маленькая девочка, портрет которой висел на стене, а возле другого кресла, не такого глубокого, как у хозяина дома, стоял красивый рабочий столик в стиле Людовика XV.

- Позвать ее?

- Я предпочел бы поговорить с ней в другой комнате.

Сент-Юбер постучал в какую-то дверь, на минуту исчез, а потом вернулся. Идя за ним, Мегрэ заглянул в спальню и увидел там на кровати женщину, над которой склонился врач.

Другая женщина, помоложе, вышла к комиссару и спросила шепотом:

- Вы не возражаете, если мы пройдем в мою бывшую комнату?

Они вошли в комнату молодой девушки, с сувенирами, безделушками, фотографиями, словно она, уже будучи замужней женщиной и приходя в родительский дом, снова хотела вернуться в обстановку своей юности.

- Ведь вы комиссар Мегрэ, не так ли?

Он кивнул.