Мегрэ в суде присяжных

— Я возле бара под названием «Пиквик», патрон, в ста метрах от бульвара Монпарнас. Вот уже двенадцать минут, как она вышла из такси у отеля Конкарно. Вполне приличный отель с горячей и холодной водой, телефоном во всех номерах и ванной на каждом этаже. Она заняла 32-й номер и, видно, скоро уезжать не собирается, потому что торговалась о цене и комнату сняла на неделю. Если только не хитрит.

— Она знает, что за ней следят?

— Уверен. В такси она несколько раз оборачивалась. Когда уезжала с бульвара Шаронн, то показала шоферу визитную карточку, которую вытащила из сумочки. Мы почти одновременно доехали до бульвара Сен-Мишель, и я сквозь заднее стекло увидал, как она наклонилась к шоферу. Тот сразу свернул направо, в предместье Сен-Жермен, а потом минут десять кружил по улочкам Сен-Жермен-де-Пре. Она надеялась сбить меня с толку, когда же поняла, что ничего не выйдет, то дала ему новое распоряжение. Такси остановилось у дома на улице Мсье Ле-Пренс.

Мегрэ слушал терпеливо, не прерывая.

— Она не отпустила машину и вошла в парадную. Немного погодя — и я вслед за ней. Я расспросил консьержку. Оказывается, Жинетта Меран пошла ни к кому другому, как метру Ламблену. Он живет на втором этаже. Она пробыла в доме минут двадцать. Когда вышла, мне показалось, что дамочка не в духе. Она велела шоферу отвезти ее сюда. Слежку продолжать?

— Да, пока тебя не сменят.

Жанвье наверняка был еще на бульваре Шаронн, где вместе с Бароном вел наблюдение за мужем.

Только ли для того, чтобы получить совет, Жинетта Меран побывала у адвоката? Мегрэ сомневался. Перед уходом из полиции он дал указание Люка и затем направился к автобусной остановке.

Семь месяцев назад, двадцать седьмого февраля у Меранов денег не было, раз они не смогли уплатить по векселю, который кредиторы должны были опротестовать на следующий день. Кроме того, у них находились неоплаченные счета в ближайших от их дома магазинах. У них вошло в привычку брать в долг.

Когда несколько дней назад следователь предложил Мерану пригласить адвоката, тот ответил, что платить ему нечем, и судом был назначен Пьер Люше.

На что же жила с тех пор Жинетта Меран? По сведениям полиции, проверявшей ее почту, никаких переводов она не получала и не расплачивалась чеками. Хотя расходы ее были невелики и вела она уединенный образ жизни, но все же ела и пила, а до процесса купила себе юбку и длинный жакет, в которых появилась на суде присяжных.

Можно ли было думать, что тайком от мужа она кое-что откладывала, экономя на хозяйственных расходах, как делают некоторые жены?

Во Дворце правосудия Ламблен сразу вцепился в нее. У адвоката был особый нюх и он почувствовал, что дело неожиданно может принять сенсационный оборот, и тогда защита молодой женщины принесет ему громкую известность.

Возможно, Мегрэ ошибался, но он был убежден, что Жинетта Меран отправилась на улицу Мсье Ле-Пренс скорее за деньгами, чем за советами.

Такой человек, как Ламблен, должен был дать ей денег, но самую малую толику. Наверное, он велел ей не уезжать из Парижа и спокойно оставаться на месте до нового распоряжения.

Район Монпарнаса был избран не случайно: ни сам Меран, ни Жинетта там никогда не жили и не бывали, потому представлялось маловероятным, чтобы муж стал ее там разыскивать.

Комиссар снова очутился в уютной и тихой обстановке своей квартиры, где позавтракал в обществе супруги, а когда он в два часа вернулся на набережную, то ему позвонил Жанвье и сообщил, что Меран из дома не уходил и там все спокойно.

Мегрэ пришлось пойти к начальнику уголовной полиции, чтоб посовещаться по поводу неприятного дела, связанного с политикой. И только в четыре часа снова позвонил Жанвье.

— Он зашевелился, шеф. Не знаю, что произойдет, но можно ждать новостей. Он вышел из дому без четверти три с большим пакетом. Пакет по виду тяжелый, но такси Меран не взял. Правда, идти ему было недалеко. Он зашел к старьевщику и пробыл там довольно долго, все торговался с ним.

— Он заметил тебя?

— Наверное. Тут спрятаться негде, на улице почти ни души. Он продал часы, патефон, пластинки, кипу книг. Потом возвратился домой и снова вышел с огромным узлом, завернутым в простыню. Он вернулся в ту же лавку и продал одежду, белье, посуду и медные подсвечники. Сейчас он у себя, но полагаю — ненадолго.

И впрямь, Жанвье позвонил через пять минут.

— Он вышел и направился в предместье Сент-Антуан, к рамочному мастеру. Они долго разговаривали, а потом мастер отвез Мерана на своем грузовичке на улицу Рокет, к известной вам мастерской. Вдвоем они одну за другой рассматривали рамы. Мастер из предместья Сент-Антуан погрузил их на грузовичок и отдал Мерану деньги. Да, забыл сказать вам, что теперь Меран побрился. Не знаю, что он теперь делает в мастерской, но на всякий случай машина у меня поблизости.

В шесть вечера Жанвье в последний раз позвонил Мегрэ уже с Лионского вокзала.

— Он уезжает через двенадцать минут. Взял билет второго класса до Тулона. В руках у него маленький чемоданчик. Сейчас пьет коньяк в баре. Мне видать через стекло кабины.

— Он на тебя смотрит?

— Да.

— Какой у него вид?