Мэй vs Хорн (СИ)

Неожиданно, даже для себя, поднимаю ногу, а колено со всей силы бьёт в промежность. Его руки на какой-то момент сильнее сжимают плечи, а потом он хватается за пах и хрипит. Одна часть меня просит понаблюдать за его страданиями, даже более того, дать добавочки за то, что он так поступил с Пат, но другая кричит: «Иди к Лукасу». Вторая часть боится, что тут я могу сделать только хуже. Кеннет ещё извивается на полу, словно червяк, вызывая жалость своим существованием. Хочу уже убежать, но он хватает за платье и говорит:

— Сосунок тебя не защитит — я доберусь до тебя. А, может, он просто продаст тебя чуть дороже, чем я ему обещал, а, Лорин? Не думаешь же, что он тебя полюбил? Ему с тобой не справиться. Иди ко мне: я покажу, кто тут папочка.

Понимаю, чего он добивается — моих сомнений. Мне нечего ему ответить, я выхватываю платье из его лапищи и бегу той же дорогой, что привела Хлоя, в комнату. Кеннет громко смеётся, и я немного сомневаюсь в своём плане. Вот не хватало ещё потерять решимость в последний момент. Даже не добегая до двери, кричу:

— Лукас! Лукас?!

Он появляется из-за двери. Его лицо озаряется улыбкой, и театрально открывает объятья, чтобы я в них прыгнула. Уж не хочет ли он повторить трюк из «Дневник памяти»?

— Мечтай больше! — на его лице не появляется обиды, Лукас спокойно опускает руки, но выражение становится вопросительным, когда считывает мои эмоции.

— Что произошло?

Лукас наверняка умеет лгать, но я надеюсь, что больше он не станет этого делать. Я верю ему, верю в его чувства, но о стычках с Кеннетом не могу признаться. Да и сейчас это не самая важная информация.

— Наша свадьба через неделю, дорогой, — последнее слово я не выплевываю как раньше, но он явно замечает скрытый негатив, хотя направлен не на него.

— Решила взять всё в свои руки? — понимаю, что Лукас шутит, но меня чуть ли не воротит от этой фразы. Всё-таки общая черта у братьев есть — бесить меня. Только одному я готова это простить, а второму — нет.

— Понял-понял, молчу! Откуда ты узнала?

— Дэни позвонила.

Телефон всё ещё пиликает время от времени, намекая на то, что у меня миллион пропущенных звонков и сообщений, на которые надо бы ответить. Только я скорее склонна удалить их все и не вспоминать о существовании.

— Твоя начальница? Что-то я не помню, чтобы мы её звали, — на автомате замахиваюсь на него рукой, он легко её ловит, притягивая тем самым к себе. Моё сердце бьётся чаще. Почему всё же тянет к нему? Почему я уже не могу грубо ответить ему на этот выпад? А хочу поделиться с ним всем: и тревогами, и радостями. Он целует меня в волосы, обращая внимание на мои ноги, отстраняется и уходит в комнату, возвращаясь с кроссовками в руках. Пока я надеваю их на ноги, прикрывая синяк от Кеннета, надеюсь, что мы пойдём другой дорогой или что его там уже не будет в коридоре. Я бы хотела с ним столкнуться… да никогда больше.

— Пошли, кто-то наверняка должен знать про свадьбу. Например, мой отец.

Вот уж к его отцу я точно не спешу подойти с вопросом. И даже необязательно с этим.

— Не бойся, он не кусается.

«Ну да, он просто задушит», проносится в голове. Лукас тянет меня как строптивого мула, хоть бы морковку вперёд кинул. Я не запоминаю дороги по этому лабиринту коридоров, потому что не планирую повторять маршрут когда-либо в будущем. Если всё у нас с Лукасом и сложится, то я предпочту считать, что он сирота. Когда доходим, перед дверью происходит некоторая заминка. Лукас одёргивает свой прикид несколько раз и отряхивается непонятного от чего, явно оттягивая момент появления в кабинете отца. Сейчас он снова мальчишка, который так отчаянно хочет добиться его внимания, расположить к себе.

— Пошли уже к Александру Залаченко [1] и дело с концом, — пытаюсь вселить в него уверенность, которой нет и у меня. Он грустно улыбается и стучит, звук эхом раздаётся по коридору. Время словно отсчитывает последние мгновения — ещё можно повернуть назад, успеть исчезнуть.

— Войдите, — говорит всё тот же строгий голос, от которого хочется бежать как от чумы.

Сама того не замечаю, что мы заходим в комнату, держась за руки. Это понимаю только после того, как на лице Генри Мэя появляется маска отвращения, поэтому только крепче сжимаю большую ладонь Лукаса и намеренно улыбаюсь, смотря мужчине напротив в глаза. Да, он меня пугает, но я не позволю ему понять это, тоже самое делает и Лукас.

— Отец, кажется, вы решили ускорить нашу свадьбу.

Генри складывает руки перед собой на столе, даже не предлагая нам присесть. Бросаю беглый взгляд на кабинет. Он выглядит дорого, всё в нём сделано наверняка по эскизам и желаниям заказчика, но тут нет души. Как будто не обжит. Тут нет памятных отметин, раскиданных бумаг, фотографий или картин. Можно с уверенностью сказать, что это помещение характеризует хозяина. Тут не помогут ни хрустальные люстры, ни самый дорогой материал, ни окна, открывающие обзор на просторный сад — здесь нет человека ни в одной детали.