Мейерлинг и кронпринц Рудольф

Будущий Иоганн Орт, по-видимому, имел большое влияние на эрцгерцога Рудольфа, который был на несколько лет его моложе. Иоганн Сальватор писал книги и статьи; стал писать книги и статьи также наследник престола. Один из австрийских историков говорит, что немецкая проза кронпринца может считаться образцовой в смысле чистоты и правильности. Недостаточно зная тонкости и оттенки немецкой речи, я об этом судить не могу. Но литературное или, по крайней мере, публицистическое дарование у Рудольфа несомненно было. Правда, в его статьях немного чувствуется шаблон немецкой политической печати: так до последних догитлеровских времен писались передовые в «Нойе фрайе прессе», в «Берлинер тагеблат», в «Фоссише цайтунг". Похвала небольшая: средний уровень публицистики у немцев (исключения, как Карл Краус, в счет не идут) был значительно ниже, чем у французов (они в этом отношении вне конкурса), чем у нас, чем у англичан, — говорю только о литературных достоинствах. Но некоторые письма Рудольфа превосходны. Очень недурна и его книга «Путешествие на Восток»{7}.

Эрцгерцог Иоганн Сальватор, как сказано, считался в Австрии вольнодумцем и либералом. Под его ли влиянием или самостоятельно стал «леветь» и наследник престола? Мне придется далее говорить подробно о его политических взглядах и о сближении между ним и австрийской оппозицией. Здесь скажу лишь, что отношения с отцом у него становились все напряженнее, — впрочем, вначале не столько на политической, сколько на бытовой почве: слишком часты посещения Захера, слишком много шампанского, слишком много прекрасных дам. Средство в таких случаях применялось одно и то же во дворцах и в буржуазных семьях: надо женить молодого человека.

Император легко нашел для своего сына подходящую невесту: это была принцесса Стефания, дочь бельгийского короля Леопольда П. С точки зрения Габсбургов, престол был не Бог знает какой, но генеалогия очень хорошая: отец — древнего саксен-кобургского рода, мать — австрийская эрцгерцогиня. О короле Леопольде говорили, правда, разное в связи с торговыми операциями в Конго: «этот коронованный маклер», — пишет о нем эрцгерцог Леопольд Фердинанд. Императрица Елизавета совершенно не переносила бельгийского короля. Кронпринц очень считался с ее мнением: боготворил ее и чуть только не писал о ней, как о своей матери Франциск I: «Наша глубокоуважаемая и горячо любимая госпожа и мать». Но воля императора решала у Габсбургов все. 22 лет от роду эрцгерцог Рудольф женился на принцессе Стефании.

III

О жене кронпринца Рудольфа Стефании, по-видимому, ничего нельзя было сказать ни хорошего, ни дурного. И в самом деле, в Вене о ней говорили весьма мало даже тогда, когда ее считали будущей австрийской императрицей. После кончины наследника престола она вышла вторым браком замуж за графа Лониай, и тогда о ней совершенно перестали говорить: даже этот ее «мезальянс» особенных толков не вызвал. «Лучше быть живой графиней, чем полупохороненной вдовой кронпринца», — писал эрцгерцог Леопольд Фердинанд.

Брак Рудольфа, по общему отзыву, был несчастным. Однако письма его об этом не свидетельствуют: он отзывается о жене всегда в ласковом тоне. В первые годы после брака кронпринц совершенно остепенился. Он серьезно занялся военной службой. Император предложил ему выбрать в армии подходящий пост. К общему удивлению, Рудольф пожелал стать командиром второстепенного полка, совершенно неаристократического и вдобавок стоявшего в Праге, которая считалась городом чужим и скучноватым. Он стал командиром этого полка так, как в России в те времена молодые сыновья помещиков «уходили в народ».

Служил он прекрасно и пользовался большой любовью в своем полку, гордившемся столь нежданным командиром. Жил с женой тихо, у них в Праге образовалось некоторое подобие двора, но двор этот отличался простотою, и доступ туда было получить много легче, чем в Бург. Кронпринц иногда ездил в Вену или в свои замки, часто охотился с друзьями — он всю жизнь страстно любил охоту, первую серну убил — девяти лет от роду, в Африке охотился на разных диких зверей, вплоть до гиен, в охотничьем замке он, как известно, и погиб.

Однако его интересы не исчерпывались службой, двором и охотой. В начале восьмидесятых годов кронпринц решил принять более близкое участие в политической жизни—в тех пределах, в каких это было возможно для наследника престола. Еще несколько позднее он, по-видимому, пожелал и выйти из этих пределов. В 1882 году Рудольф обратился к профессору Менгеру, своему бывшему преподавателю политической экономии, с просьбой познакомить его с видными общественными деятелями, с людьми оппозиционного лагеря.

IV