Мэйфейрские ведьмы

Привалившись спиной к огромной горе из овощей и фруктов, я заснул. Телега раскачивалась и подпрыгивала, меня бросало из стороны в сторону, но мне казалось, будто я еду в роскошной карете.

Во сне я вновь оказался дома, в Амстердаме. Почувствовав прикосновение чьих-то мягких пальцев, нежно похлопывавших по моей левой руке, я поднял правую, чтобы ответить столь же ласковым жестом, открыл глаза и повернул голову… И вдруг увидел перед собой обгоревшее, обугленное тело Деборы, лысую сморщенную голову с живыми голубыми глазами и опаленные губы, оскаленные в улыбке.

Я так громко закричал, что перепугал и возниц, и лошадь. Но это уже не имело значения, ибо я свалился на дорогу, а лошадь рванулась вперед так, что мулаты не могли с ней справиться, и вскоре повозка скрылась за холмом.

Я сидел, скрестив ноги, в пыли и рыдал, приговаривая:

– Проклятый призрак! Что тебе от меня надобно? Скажи! Почему бы тебе не убить меня?! Ведь это тебе по силам, если ты можешь творить подобное!

Ответа не было. Но я знал, что призрак рядом. Подняв голову, я увидел его, и на этот раз не в ужасном обличье. Передо мной снова предстал темноволосый красивый мужчина в кожаной короткой куртке, который являлся мне уже дважды.

Освещенный солнцем, он сидел на ограде, тянувшейся вдоль края дороги, и казался вполне настоящим, из плоти и крови. Словно погрузившись в глубокие раздумья, ибо лицо его мало что выражало, этот мужчина вперил в меня внимательный взгляд.

А я в свою очередь пристально, изучающе вглядывался в него, словно мне нечего было опасаться. В эту минуту я понял нечто чрезвычайно важное.

Обгорелое тело Деборы было иллюзией! Он вырвал этот образ из глубин моего сознания и оживил. Такой же иллюзией был и мой двойник – совершенной иллюзией, словно отражение в зеркале. И сила того демона, который преследовал меня и с которым я боролся, – тоже не более чем иллюзия.

А вот мертвецы были настоящими – всего лишь мертвые тела, и ничего больше.

Однако человека на заборе никак нельзя было назвать иллюзией. Призрак воплотился в нечто вполне реальное.

– Да, – подтвердил он, и снова его губы не шевельнулись. Я даже знаю почему: он пока не мог заставить их двигаться. – Но скоро смогу, – добавил он. – Смогу.

Я не сводил с него глаз. Возможно, из-за дикой усталости я лишился разума, но страха перед этим существом я не ведал. Утреннее солнце становилось все ярче, и я увидел, что лучи просвечивают его насквозь! А в них, словно пылинки, кружатся водоворотом частицы, из которых он сделан.

– Прах ты, – прошептал я, вспомнив библейскую фразу^{10}. Но в эту самую секунду он начал растворяться. Побледнел и исчез. А солнце поднималось над полями, и такого красивого рассвета мне до сих пор видеть не приходилось.

Может быть, проснулась Шарлотта? Возможно, это она его остановила?

Наверное, ответ на этот вопрос навсегда останется для меня тайной. Переговорив с агентом и с хозяином трактира, о чем я уже писал ранее, я меньше чем через час добрался до своего жилища.

Судя по моим карманным часам, которые я поставил сегодня в полдень по тем, что висят на стене трактира, сейчас далеко за полночь. Проклятый дьявол вот уже больше часа не покидает мою комнату.

Он пребывает в человеческом обличье и то появляется, то исчезает вновь, но каждый раз лишь на короткие мгновения. И постоянно следит за мной. Иногда он усаживается в углу, потом вдруг оказывается в другом или даже пялится на меня из зеркала… Стефан, как призрак может выделывать подобное? Неужели это не более чем обман зрения? Ведь не может же он в самом деле находиться в зеркале! Но я категорически отказался смотреть в него, и в конце концов его образ оттуда исчез.

Тогда он принялся передвигать мебель и имитировать звук хлопающих крыльев, так что мне лучше на какое-то время покинуть свою комнату. Пойду отправлю это письмо вместе с остальными.

Твой верный соратник по Таламаске

Петир.

Стефан!

За окном светает, все мои письма на пути к тебе, корабль, с которым они отправлены, вышел в море час назад, мне очень хотелось тоже отплыть на нем, но я понимал, что не имею на то права. Ведь если это создание намерено покончить со мной, пусть лучше это случится здесь, а мои письма благополучно будут доставлены.

Меня, однако, мучают опасения, что он в силах потопить корабль, потому что не успел я взойти на палубу, дабы поговорить с капитаном и убедиться, что мои письма будут обязательно переданы по адресу, как налетел ветер, зарядил дождь и корабль начало раскачивать.

Разум подсказывал мне, что дьявол едва ли способен потопить судно. Но кто знает? Это было бы настоящим бедствием, ибо я не вправе подвергать риску других людей.

Вот почему я по-прежнему здесь, в Порт-о-Пренс, и коротаю время в переполненном трактире – это уже второй за сегодняшнее утро, – ибо боюсь оставаться один.