Мэйфейрские ведьмы

— А Дейрдре просто слишком сексуальна, — продолжала она, — это единственный ее недостаток. Всю жизнь ее самым возмутительным образом прятали и ограждали от всего и от всех. Стоит ли удивляться, что она бросается в объятия незнакомых мужчин. Вся надежда на Кортланда — он должен позаботиться о ней. Он теперь почтенный старейшина нашего семейства. И, несомненно, единственный, кто способен противостоять Карлотте. Вот уж кто настоящая ведьма! При виде ее у меня мурашки бегают по телу. Необходимо каким-то образом забрать от нее Дейрдре.

На самом деле до меня уже доходили слухи о каком-то маленьком университете в Техасе, куда Дейрдре, возможно, уедет осенью. Кажется, Гонда Мэйфейр, правнучка сестры Сюзетты Мари Анны (Мари Анна приходилась тетей Кортланду), вышла замуж за молодого человека из Техаса, который преподавал в небольшом, но очень дорогом пансионе. Фактически это была школа для девочек с множеством традиций, существовавшая на весьма щедрые пожертвования, позволявшие оборудовать ее в соответствии со всеми требованиями к такого рода учебным заведениям. Вопрос был лишь в том, отпустит ли Дейрдре эта «ужасная» Карлотта. «Вот уж кто настоящая ведьма!»

А Беатрис тем временем все продолжала сплетничать о Карлотте, критикуя ту за все подряд, начиная от манеры одеваться (слишком уж деловой стиль) и заканчивая манерой говорить (чересчур сухая). И вдруг она наклонилась ко мне через стол и спросила:

— Вам ведь известно, что эта ведьма убила Ирвина Дандрича?

А вот этого я не только не знал, но даже не слышал и малейшего намека на что-либо подобное. В отчетах за 1952 год было лишь сказано, что днем, приблизительно в начале пятого, Ирвин Дандрич скончался от инфаркта в собственной квартире. О том, что у Дандрича больное сердце, было известно всем.

— Я разговаривала с ним! — Беатрис была исполнена сознания собственной значимости и явно довольна произведенным эффектом. — Я разговаривала с ним в день его смерти! Он сказал, что звонила Карлотта и обвиняла его в том, что он шпионит за членами семьи. А потом она заявила: «Что ж, если вам так хочется узнать о нас как можно больше, приходите сюда, на Первую улицу. И я поведаю вам гораздо больше, чем вы хотели бы услышать». Я запрещала ему туда идти, предупреждала, что она подаст на него в суд или сделает с ним нечто ужасное. Ведь после смерти Стеллы она совсем с ума сошла. Но он и слушать не хотел. «Я должен увидеть этот дом, — заявил он. — Должен увидеть все собственными глазами. Насколько мне известно, после смерти Стеллы ни один посторонний не переступал его порога». Тогда я заставила его твердо пообещать, что он позвонит мне сразу же после возвращения домой. Но он так и не позвонил. И в тот же день умер. Карлотта отравила его. Я уверена Она дала ему какой-то яд. А когда его нашли мертвым, все решили, что это инфаркт. Она отравила его, но сделала это так, что он смог еще добраться до дома и умереть в собственной постели.

— Но откуда в вас такая уверенность? — спросил я.

— Просто нечто подобное происходит уже не впервые. Дейрдре говорила Кортланду о каком-то мертвеце, лежащем в мансарде дома на Первой улице. Да-да! О покойнике!

— Кортланд вам об этом сказал? Беатрис мрачно кивнула.

— Бедняжка Дейрдре! Когда она рассказывает такие истории докторам, те назначают ей шоковую терапию. А Кортланд заявляет, что у нее галлюцинации. — Она покачала головой. — И в этом весь Кортланд! Он верит, что в доме обитают призраки, и даже беседует с ними. Но покойник в мансарде? Нет, это уж слишком! В это он ни за что не желает верить. — Она тихо рассмеялась, но лотом вдруг вновь сделалась очень серьезной. — Но я готова поклясться, что все это правда. Мне припоминаются какие-то разговоры о молодом человеке, который пропал перед самой смертью Стеллы. Я слышала их много лет спустя. Сначала тетя Милли рассказала о нем моей кузине Анджеле. А позже я сама услышала ту же историю от Ирвина Дандрича. Юношу искала полиция. И частные детективы. Ирвин сказал, что это был какой-то техасец, но приехал он из Англии. Провел ночь со Стеллой, а после вдруг исчез.

Об этом происшествии было известно еще одному человеку — Аманде. Во время нашей последней встречи в Нью-Йорке мы в очередной раз обсуждали события прежних времен, и вдруг Аманда спросила: «А что ты думаешь о странном исчезновении того юноши?» Конечно, она связала все это с Корнелом — с тем, который умер в отеле после визита к Карлотте. Говорю вам, она дает им какой-то яд отложенного действия, поэтому они умирают не сразу, а уже вернувшись домой. Кстати, молодой техасец был кем-то вроде историка. Он приехал из Англии, но довольно много знал о прошлом нашего рода…

И вдруг до Беатрис дошло, что я тоже историк и тоже прибыл из Англии.

— Мистер Лайтнер, — с легким смешком произнесла она, — вам следует быть очень осторожным.

Продолжая тихо смеяться, Беатрис выпрямилась и слегка откинулась на спинку стула.

— Возможно, вы правы, — ответил я. — Но ведь на самом деле сами вы во все это не верите — не так ли, мисс Мэйфейр?

Беатрис ненадолго задумалась.