Мэйфейрские ведьмы

После смерти жены Сюзетты Джулиен почти совсем не наведывался на плантацию Ривербенд. Его дети выросли в особняке на Первой улице. Джулиен, который всегда был человеком жизнерадостным, стал играть более активную роль в обществе. Задолго до этого, однако, он начал появляться в опере и театре со своей маленькой племянницей (или дочерью) Мэри-Бет. Он устраивал много благотворительных балов и активно помогал молодым начинающим музыкантам, давая им возможность выступить в небольших частных концертах, проводимых в зале особняка на Первой улице.

Джулиен не только получал огромные прибыли от плантации Ривербенд, он также занялся торговлей с двумя нью-йоркскими компаньонами, и это предприятие принесло ему весомые барыши. Он скупал земельные участки по всему Новому Орлеану, которые позже завещал племяннице, Мэри-Бет, хотя она была главной наследницей семейного состояния и поэтому ей предстояло владеть богатством гораздо большим, чем у Джулиена.

Почти не вызывает сомнений тот факт, что Джулиен разочаровался в своей жене Сюзетте. Слуги и друзья много раз были очевидцами семейных ссор. Говорили, что Сюзетта, несмотря на всю свою красоту, была глубоко религиозным человеком, и жизнерадостный характер Джулиена никак не мог ее устроить. Она, вопреки желаниям мужа, не носила драгоценностей и модных нарядов. Ей не нравилось выезжать по вечерам. Она не любила громкую музыку. Прелестное создание с бледной кожей и лучистыми глазами, Сюзетта была болезненной и умерла молодой, после рождения одного за другим четырех детей. Ее единственная дочь, Жаннетта, несомненно, обладала даром «ясновидения» или какой-то силой.

Много раз слуги слышали, как Жаннетта кричала в панике, увидев призрака или духа. Ее внезапные страхи, когда она как безумная выбегала из дома на улицу, были хорошо известны в Садовом квартале, и даже газеты об этом писали. Фактически это из-за нее Первая улица обросла историями о привидениях.

В досье имеются несколько рассказов о том, что Джулиен был крайне нетерпелив с Жаннеттой и часто сажал ее под замок. Но по всем свидетельствам, он любил своих детей. Все трое его сыновей учились в Гарварде, затем вернулись в Новый Орлеан, занялись юриспруденцией и разбогатели самостоятельно. Их потомки до сегодняшнего дня носят фамилию Мэйфейр, независимо от пола и семейного положения. А юридическая фирма, основанная сыновьями Джулиена, уже много десятилетий ведет дела по управлению мэйфейрским легатом.

В нашем распоряжении имеются по меньшей, мере семь различных фотографий Джулиена с детьми, на некоторых из них успела сняться Жаннетта, которая умерла молодой. И на каждой фотографии, семья выглядит очень веселой, а Баркли и Кортланд очень похожи на отца. Хотя Баркли и Гарланд умерли, немного не дожив до семидесяти, Кортланд прожил до восьмидесяти лет и умер в конце октября 1959 года. Примерно за год до этого автор этих строк, агент Таламаски, установил непосредственный контакт с Кортландом, но об этом будет рассказано, когда повествование дойдет до соответствующего периода.

(Элли Мэйфейр, приемная мать Роуан Мэйфейр, главной наследницы, легата на данный период, является потомком Джулиена Мэйфейра: она приходится внучкой сыну Джулиена, Кортланду, единственный ребенок сына Кортланда Шеффилда Мэйфейра и его жены, француженки-кузины Эжени Мэйфейр, которая умерла, когда Элли было семь лет. Шеффилд умер раньше Кортланда от сильного сердечного приступа, случившегося прямо в кабинете семейной юридической фирмы на Кемп-стрит в 1952 году, в то время ему было сорок пять. Его дочь Элли стала студенткой Стэнфордского университета в Калифорнии, где обручилась с Грэмом Франклином, а позже вышла за него замуж. Она никогда не жила в Новом Орлеане после этого, хотя часто приезжала навешать родных и еще один раз в 1959 году, чтобы удочерить Роуан Мэйфейр.)

Многие из наших самых любопытных свидетельств, касающихся Джулиена, имеют отношение к Мэри-Бет и рождению Белл, ее первой дочери. Джулиен осыпал подарками Мэри-Бет, исполнял ее малейшие прихоти, устраивал для нее праздники на Первой улице, с которыми не мог соперничать ни один частный бал в Новом Орлеане. Садовые дорожки, балюстрады, фонтаны — все эти новшества были спроектированы и осуществлены на Первой улице в честь пятнадцатилетия Мэри-Бет, по случаю чего был дан бал.

К пятнадцати годам Мэри-Бет была уже высокой девушкой, с фотографий этого периода на нас смотрит величественная, серьезная красавица-брюнетка с огромными черными глазами и очень красиво очерченными бровями. При этом она излучает полное безразличие ко всему. И это явное отсутствие самолюбования или тщеславия будет характеризовать ее фотографии на протяжении всей жизни. Иногда на этих снимках она позирует почти вызывающе небрежно, но вряд ли в ней когда-либо был какой-то вызов или дерзость, скорее это обычное смущение. Знавшие ее часто отмечали, что она больше похожа на свою бабушку, Маргариту, нежели на мать, Кэтрин.